|
Он улыбнулся, она густо покраснела, и, когда соскользнула на землю, они еще одно мгновение глядели друг на друга. "У меня была бы очаровательная подруга в тюрьме! - подумал Фабрицио. - Какая глубина мысли начертана на ее челе!.. Она рождена для большой любви". Подошел вахмистр и спросил властным тоном: - Которая из дам Клелия Конти? - Я, - ответила девушка. - А я - генерал Фабио Конти, - воскликнул важный старик. - Я камергер его высочества принца Пармского. Я считаю просто недопустимым, чтобы с человеком моего звания обращались словно с каким-нибудь вором. - Позавчера, когда вы садились в лодку на пристани в Комо, вы послали к черту инспектора полиции за то, что он потребовал у вас паспорт. А сегодня он вас пошлет прогуляться под конвоем. - Мы тогда уже отплыли от берега, я спешил, потому что надвигалась гроза. Какой-то человек в штатском крикнул мне с пристани, чтобы я вернулся, я ему назвал себя, и мы поплыли дальше. - А нынче утром вы убежали из Комо. - Люди моего звания не берут паспортов, когда едут из Милана посмотреть на озеро. Сегодня утром в Комо мне сказали, что на заставе меня арестуют. Я вышел из города пешком вместе с дочерью, надеясь встретить на дороге какой-нибудь экипаж, который довезет меня до Милана, а там я немедленно подам жалобу генерал-губернатору провинции. У вахмистра, видимо, гора с плеч свалилась. - Ну, генерал, вы арестованы, и я отвезу вас в Милан. А вы кто такой? - спросил он Фабрицио. - Мой сын, - ответила графиня. - Асканьо, сын дивизионного генерала Пьетранера. - Без паспорта, графиня? - спросил вахмистр, сразу смягчившись. - Он так молод, что еще не брал паспорта. Он никогда не путешествует один, а только со мной. Во время этого допроса генерал пререкался с жандармами, выказывая все более и более оскорбленное достоинство. - Что столько слов тратить? - сказал один из жандармов. - Вы арестованы. И баста. - Скажите еще спасибо, - заметил вахмистр, - что мы разрешаем вам нанять у какого-нибудь крестьянина лошадь, а то, несмотря на пыль и жару и на ваше камергерское звание, пришлось бы вам шагать пешком, а мы ехали бы по бокам у вас на лошадках. Генерал начал браниться. - Эй, замолчи лучше! - оборвал его жандарм. - Где твой генеральский мундир? Этак всякий проходимец может генералом назваться. Генерал совсем вышел из себя. А в коляске тем временем дела шли превосходно. Графиня уже распоряжалась жандармами, словно своими слугами. Она дала экю одному из них и послала его в таверну, видневшуюся в двухстах шагах, велев принести оттуда вина и, главное, холодной воды. Улучив минутку, она успокоила Фабрицио, который упорно хотел удрать в лес, покрывавший холм. "У меня хорошие пистолеты", - говорил он. От разгневанного генерала графиня добилась, чтобы он разрешил дочери сесть в коляску. |
