И никто ничего не успелъ ни возразить или крикнуть, какъ Нифонтъ Ивановичъ, какъ то особенно инутри гакнувъ, обрушилъ топоръ на узкiй, упрямый лобъ Мишеля Строгова, Толпа охнула. Князь Ардаганскiй, державшiй сзади Строгова, отскочилъ въ брезгливомъ ужасе. Фирсъ бросилъ Мишеля и тотъ безъ стона, мертвый, съ раскроеннымъ черепомъ упалъ къ ногамъ толпы.

И никто не успелъ еще хорошенько осознать, что случилось, какъ сверху, где былъ наблюдательный постъ капитана Немо, раздалась спокойная и твердая команда:

— Смирно! По местамъ! … Надеть противогазы! …

Въ небе, все наростая раздавался шелесть приближающагося полета тяжелыхъ снарядовъ и одновременно съ ихъ разрывомъ загремелъ громъ возобновившейся бомбардировки острова.

Было не до Мишеля Строгова.

XXXVII

Последнiя шрапнели белымъ колеблющимся, кружевнымъ поясомъ облегли береговую линiю. Канонада смолкла. Боялись попасть по своимъ. Шлюпки съ дессантомъ подходили къ острову.

Въ этой тишине, зловеще засвистали свистки и раздалась уверенная команда Ложейникова: — «огонь»! …

Четыре маленькiя пушечки Гочкиса, шесть пулеметовъ и двадцать пять винтовокъ открыли огонь по лодкамъ. Жалкими и ничтожными казались ихъ выстрелы после громовъ морскихъ гигантовъ. Но метко стреляли эти люди, решившiе дорого отдать свого жизнь. Руководила ими опытная офицерская рука. И стреляли спецiалисты дела — офицеры. Стреляли обреченные на смерть и съ этимъ примирившiеся. Стреляли, чтобы продлить еще немного свою жизнь, стреляли, можетъ быть, въ жалкой надежде оборониться мужествомъ отъ силы.

Большой катеръ съ крейсера «Металлистъ» тонулъ удачно подбитый снарядомъ. На катере съ «Розы Люксембургъ» все гребцы и большая часть краснофлотцевъ дессанта были перебиты пулеметнымъ и винтовочнымъ огнемъ. Его взялъ на буксиръ катеръ съ англiйскаго броненосца. Эта горсть защитниковъ умела сражаться и дорого отдавала свою жизнь … Лодки съ дессантомъ, не слушая ни командъ ни сигналовъ, поворачивали назадъ. Первыми удрали моторные катера, и вельботы шли подъ ударами веселъ, бившихъ торопливо, нервно и не въ попадъ. Многiя советскiя шлюпки перевернулись, и съ берега было видно, какъ кругомъ упавшихъ въ воду людей, пеня воду, сновали акулы. Дессантъ удалялся со всею возможною поспешностью, а по нему все били и били винтовки и поливали пулями стрекочущiе меткiе пулеметы. Дорого отдавали свои обреченныя жизни защитники таинственнаго острова. Победить или умереть, — было ихъ решенiе.

Они побеждали.

На англiйскихъ и французскихъ судахъ былъ поданъ сигналъ: «отбой». Адмиралъ Флислингъ решилъ прекратить нападенiе на островъ и предоставить его своей судьбе. Воля капитана Немо оказалась сильнее воли Англiйскихъ и Французскихъ моряковъ. Она сломила ихъ наступленiе. Но не сдавался советскiй комиссаръ. Онъ явился на флагманскiй корабль съ требованiемъ разрешить ему забросать островъ съ гидроплановъ бомбами съ совсемъ особыми газами, противъ которыхъ все противогазы были безсильны. Этотъ газъ, — особое видоизмененiе «Люизита», названнаго въ Америке «росою смерти», былъ изобретенъ въ Осоавiохиме химикомъ немцемъ, когда то сотрудникомъ и соперникомъ профессора Бундерлиха и былъ испытанъ надъ преступниками въ советской республике. Действiе его было столь ужасно, что въ советскихъ газетахъ не решились опубликовать результатовъ испытанiй, но слухи о немъ проникли заграницу и, когда комиссаръ советскаго флота предложилъ въ самомъ начале применить этотъ газь, онъ встретилъ серьезный отпоръ со стороны своихъ боевыхъ товарищей.