— Сейчас или никогда, — сказал он детям.

Дина неопределенно передернула плечами, но не возразила, а это о многом говорило.

— Черти эндорские с вами, — махнул рукой Гастон. — Андре, говори, куда идти.

Старого лиса ни капли не смущало, что он болтается в воздухе, а загривок сжимают зубы Елисея. Направление он указывал уверенно. Гастон заметил, как его талисман закатил глаза, мол, вы только гляньте на этого «предводителя». Но молодому хозяину было не до лисьего соперничества. Накрыло предчувствие, что приближается нечто неотвратимое. Катастрофа, которую невозможно отвести или исправить последствия.

— Как вы вообще оказались в серебреном дворце? — спросил Гастон отца, чтобы хоть немного отвлечься.

По большому счету, какая теперь разница. Выбраться бы…

— Хотели выяснить, какая защитная магия у императора с принцем. Чтоб в следующий раз бить прицельно, — ответил Габриэль-старший, висящий на сыне.

— Одни? Без подмоги? — укорил Гастон.

— Отчего же? Наоборот, мы воспользовались ситуацией. Проникли сюда, пока почти вся стража усмиряет мятежников. Ты разве не заметил, что во дворце пусто?

Гастон чуть не уронил отца.

— Ты устроил мятеж?

— О! Это идея Аврелия! У него было снадобье, которое помогает людям прозреть. В смысле, выводит из состояния этого… хм… зомби. Обычно наш лекарь им не пользуется. Слишком резкое действие. Люди осознают, насколько убога жизнь в столице, и проявляют агрессию. Но сегодня это нам на руку. Аврелий разбил несколько пузырьков на улицах, и толпа отправилась брать дворец штурмом. Не дошла, конечно. Все бравые стражи порядка, включая дворцовую охрану, встретили их в двух кварталах отсюда. Там сейчас жарко. А мы с Диной и Андре… мы проникли сюда.

Гастону потребовалось немало усилий, чтобы сдержаться и не обвинить отца в кровавой бойне. Что за глупый план? Столько людей покалечится! Или того хуже!

— Здесь!

Андре велел остановиться у непримечательной стены. Серой, невзрачной.

— Серьезно? — Гастон едва зубами не скрежетал от злости и усталости. — Мне ее ломать?

— Нет. Просто открой, — облагодетельствовал лис гениальным предложением.

— Тут дверь, Гейб, — вмешался Габриэль-старший. — Я ее вижу. Из-за медальона истины. Он показывает то, что обычно скрыто от людских глаз. Смотри!

Отец протянул дрожащую руку к стене. Толкнул ее и… часть каменной кладки отделилась, отошла в сторону, открывая проход в комнату, наполненную красным свечением.

— Коли надумали действовать, торопитесь, — проговорил волк Майло, молчавший с самой оранжереи. — Враги близко. Я слышу их топот.

Гастон ничего не слышал, но поверил Майло на слово. Однако не мог заставить себя сдвинуться с места. Там — внутри красной комнаты — случится нечто ужасное. Он это точно знал. Предвидел. Как и то, что медальоны им нынче не помощники.

— Идем же, — Лизетта потянула его за руку, и это мгновенно придало решимости.

И всё же красный свет пугал. Цвет тот же, что и череп на жезле черного принца. А череп — это очень плохо. Один такой в детстве часто преследовал во сне. Не красный, обычный. Но маленькому Гастону и его хватало. Он просыпался в холодном поту. С криками. И боялся вновь закрыть глаза. Неужто, это было предупреждение?

— Черти красные…

Он их ждал. Череп…

Висел прямо в воздухе. Да не человеческий. Точнее, выглядел он, как человеческий, но превосходил по размеру раза в полтора. Едва незваные гости переступили порог, зловещий свет, что исходил от него, усилился, замигал.