– Быстро, – прошептал Прутик остальным, – давайте выбираться отсюда, пока они не поняли, что мы не духи.

Он схватил Каулквейпа за руку, и они втроём дали дёру. Глыботроги что то кричали им вслед, но за ними не побежали. Но были и другие, на улицах – повсюду, куда только падал взгляд, – всех их охватила жажда насилия и крови, вызванная безумием погоды.

– И что нам теперь делать? – спросил Тарп, пробежав сначала в одном направлении, потом вернувшись. – Нам конец! Мы обречены!

– Сюда! – прошипел голос в ушах Прутика.

– Хорошо, сюда! – прокричал Прутик и побежал по узкой улочке, остальные следовали за ним по пятам. – Держимся вместе! – кричал он. – И молите небо, чтобы…

– А а а! – завопили они все от ужаса, потому что земля у них под ногами стала проваливаться.

Они падали. Вниз, вниз, вниз. Проваливались сквозь тёмный, зловонный воздух, а руки и ноги дико молотили в пустоте. Над головами раздался громкий лязг – и дверь ловушки захлопнулась.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ЦИСТЕРНА

– О небо! – воскликнул Каулквейп, когда их падение внезапно прекратилось. Что то мягкое, шелковистое и странно упругое остановило его. Вскричав от удивления, он отскочил назад и заворчал от боли, когда Тарп Хаммелхэрд тяжело плюхнулся прямо на него. Они оба запутались в эластичной нитяной сетке. Прутик приземлился на них обоих.

Вдруг раздался щелчок. Потом глухой стук. Потом, с шипением и свистом, затянулась веревка. Похожий на сетку материал окружил их, плотно обхватил, тесно прижав троих друзей друг к другу.

Первое, что почувствовал Каулквейп, была невероятная вонь, она была такой сильной, что казалось, будто невидимая рука протянулась к его горлу и душила его. Когда они оказались пойманными и завязанными в этот плотный мешок, свечение Прутика и Тарпа стало приглушеннее, но, потому что слабый свет все же проникал снаружи, Каулквейп постепенно начал различать во мраке, что их окружало.

Они висели высоко над огромным подземным каналом, от которого поднимался пар. Вокруг них из стен огромного туннеля, по которому текли воды канала, торчали трубы. Из труб постоянно выливались потоки грязной воды, которые падали в пенящийся внизу поток.

– Канализация, – простонал Каулквейп. – Я… Ой! Больно! – взвизгнул он, когда костлявый локоть Прутика упёрся ему в спину. – Ты что делаешь?

– Пытаюсь вытащить нож, – проворчал Прутик. – Хотя, кажется… я… не могу пошевелиться…

– О о ой! – ещё громче завопил Каулквейп.

Прутик оставил попытки.

– Безнадёжно, – проговорил он. – Мне до него не дотянуться!

– А толку то, даже если б ты его и достал, – раздался из под них приглушённый голос Тарпа Хаммелхэрда. Его лицом вжало прямо в дно сетки. – Она сделана из шёлка древесного паука.

Прутик застонал. Из шёлка древесного паука кроили паруса для кораблей воздушных пиратов, – легчайший и тонкий, он тем не менее был настолько прочным, что выдерживал порывы штормового ветра, налетавшего из открытого неба в Край. Его нож был бы абсолютно бесполезен против этих толстых витых волокон, из которых была сделана сеть.

– Это ужасно, капитан, – жаловался Тарп Хаммелхэрд. – Лучше б я попытал судьбу в схватке с теми безумными глыботрогами, чем болтаться здесь, подвешенным, как тильдячья колбаса. – Он грустно скривился, потому что пары проплывавших отбросов ударяли ему в нос. Пёстрые крысы принюхивались и пищали от недоумения, глядя на качающийся над ними светящийся мешок. – Кто то или что то устроило здесь эту ловушку, – заметил он, – и мы в неё попались.