– Это? – взвыл он. – Это вот таким я стал, когда вернулся из открытого неба. Хорошенький вид, а?

– Я… я не знал, – едва выговорил Прутик.

Хит пожал плечами.

– А почему ты должен был об этом знать, – сказал он просто.

– Но ты винишь меня за то, что я затащил тебя в атмосферный вихрь?

– Нет, капитан, – ответил Хит, – я сам согласился лететь с тобой. Это был мой собственный выбор. – Он помолчал. – Хотя признаюсь, я расстроился, когда узнал, что и ты не помнишь, как мы вернулись в Край.

– Я знаю только то, что мне самому рассказали, – с сожалением ответил Прутик. – Что мы выглядели как восемь падающих звёзд, пролетая по ночному небу. По крайней мере так это описал Профессор Темноты.

Здоровый глаз Хита прищурился. Кожа, покрытая шрамами, задрожала.

– Профессор Темноты? – переспросил он.

Прутик утвердительно кивнул.

– Он видел, что некоторые приземлились в Нижнем Городе, – ты, Тугодум, Тарп Хаммелхэрд, возможно, кто то ещё. Другие полетели дальше. Они приземлились где то в Дремучих Лесах. Я поклялся найти вас всех. И вот троих из вас я уже отыскал. Больше, чем я осмеливался даже надеяться.

– Надежда, – с горечью сказал Хит. – Я научился жить без неё. В конце концов, надежда это не вылечит. – Он тихо провёл пальцами по ужасным шрамам.

Каулквейп отвернулся.

– Я не выношу ни когда на меня пялятся, – Хит взглянул на Каулквейгт и Тарпа Хаммелхэрда, – ни отведённых взглядов тех, кого отталкивает моя внешность. Поэтому я спустился в канализацию, чтобы спрятаться. А Тугодум – к его чести – присоединился ко мне.

– Куда он, туда и я! – прорычал верный Тугодум.

– Мы заботимся друг о друге, – сказал Хит. – Это здесь необходимо, – мрачно добавил он.

– Как профессор, то есть, извиняюсь, Прутик, заботится обо мне, – заметил Каулквейп, обернувшись. – Иногда это необходимо даже в Санктафраксе.

– Санктафракс, – уже тише и мягче сказал Хит. Его глаза затуманились. – Когда то я мечтал получить место в воздушном городе учёных. Но ведь там не важно, что ты знаешь, важно, кого ты знаешь. – Он с горечью усмехнулся. – А я никого не знал.

Из глубины комнаты донёсся запах горелого. Тугодум проковылял к плите и схватил сковороду с огня.

– Ужин готов, – объявил он.

– Колбаски из тильдятины, – сказал Хит.

– Мои любимые! – воскликнул Прутик, который внезапно понял, насколько он голоден.

Тугодум разделил колбаски, нарезал хлеб. Он вернулся с пятью тарелками в руках и раздал их всей компании.

– У нас есть бутылка прекрасного крушинного вина, которую я берёг на особый случай, – сказал Хит. – Тугодум, подай, пожалуйста, наши лучшие бокалы.

– За команду «Танцующего на Краю»! – объявил Прутик, когда все они подняли полные до краёв бокалы. – За тех, кто уже нашёлся, и за тех, кого ещё только предстоит найти!

Остальные дружно поддержали тост, потягивая гладкую золотистую жидкость.

– Ах! – вздохнул Тарп Хаммелхэрд, вытирая усы тыльной стороной руки. – Превосходно!

Даже Каулквейп оценил согревающий, пряный аромат крушинного вина, а позднее, когда они налегли на колбаски из тильдятины, он тоже понял, до чего проголодался.

– Восхитительно, – проговорил он, отрезая кусок колбаски и ломоть хлеба, – совершенно восхи ти и тельно!

Прутик повернулся к покрытому шрамами рулевому:

– Должен сказать, Хит, ты неплохо устроился, учитывая, в какую жуткую ситуацию вы попали.