Улыбка у Томаса была вежливая, длинные губы гнулись в  углах,  словно

не помещались на лице.  Лицо было темным, все в глубоких морщинах, а глаза

еще темнее лица.  И белки желтые. У Томаса болела печень.  Может, от  этой

болезни он стал совсем лысый и часто кашлял.  Но Томас  был  выносливым  и

лучше всех знал дорогу к перевалу.

     Томас вскинул арбалет и, не прицеливаясь, выпустил стрелу. Олег кинул

взгляд туда, куда, взвизгнув, метнулась стрела. Шакал не успел увернуться.

Он выпал из кустов, словно кусты держали его на весу, а теперь  выпустили.

Он рухнул на луг и, дернувшись, затих.

     - Выстрел мастера,- сказал Олег.

     - Спасибо. Надо оттащить, пока воронье не налетело.

     - Я притащу,- сказал Олег.

     - Нет,- сказал Томас,- он не один.  Лучше сбегай за своим  арбалетом.

Если ребята будут возвращаться, им  придется  сквозь  стаю  идти.  Сколько

шакалов в стае?

     - Я шесть штук ночью насчитал,- сказал Олег.

     Черная пасть шакала была разинута, белая шерсть торчала иглами.

     Олег повернулся было, чтобы бежать за  арбалетом,  но  его  остановил

свист Томаса. Свист громкий, в любом углу поселка слышно.

     Остановиться? Нет, лучше за арбалетом! Это одна минута.

     - Что там? - Мать стояла в дверях.

     Он оттолкнул ее, схватил со стены арбалет, чуть не вырвал  крюк.  Где

стрелы? Под столом? Близнецы, что ли, утащили?

     - Стрелы за плитой,-  сказала  мать.-  Что  случилось?  Что-нибудь  с

Марьяной?

     Старый выбежал с копьем. Как будешь стрелять из арбалета одной рукой?

Олег обогнал Старого, на ходу вытаскивая стрелу из колчана, хотя  на  ходу

этого делать не стоило. Вся малышня поселка неслась к изгороди.

     - Назад! - крикнул Олег грозным голосом, но никто его не послушался.

     Рядом с Томасом уже стоял Сергеев, держа в руке большой лук.  Мужчины

напряженно  прислушивались.  Сергеев  поднял  руку  без   двух    пальцев,

приказывая тем, кто подбегал сзади, замереть.

     И тогда из серой ровной стены леса донесся крик.  Человеческий  крик.

Крик был далекий, короткий, он прервался, и наступила бесконечная  тишина,

потому что ни одна душа в поселке не смела даже дышать.  Даже  младенцы  в

колыбели замолкли. И Олег представил, нет, даже увидел, как там, за стеной

дождя и белесых стволов, в живом,  дышащем,  движущемся  лесу,  прижимаясь

спиной к теплой и жгучей коре сосны, стоит Марьяна, а Дик, упав на  колено

- кровь хлещет из разорванной зубами шакала руки,-  старается  перехватить

копье...

     - Старый! - крикнул Томас.- Борис! Останешься у изгороди.  Олег, беги

за нами.

     У леса их догнала тетя Луиза с ее знаменитым тесаком, которым  она  в

прошлом году отогнала медведя.  В другой руке она  несла  головешку.  Тетя

Луиза была большой, толстой и страшной женщиной - короткие седые космы  во

все стороны, балахон надулся колоколом.  Даже  деревья  пугливо  втягивали

ветки и скручивали листья, потому  что  тетя  Луиза  была  как  злой  дух,

который  зимой  рычит  в  ущелье.