детства. К нему Марьяна привыкла, а из-за перекати-поля переживает. Не все

ли равно, есть у человека точки на лице или нет? У всех есть. А вместо бус

у  Марьяны,  как  у  всех  в  поселке,  веревка  с  деревянной  бутылочкой

противоядия.

     - Представь себе, что поход кончится трагически,- сказал Сергеев.

     - Не хотел бы, раз я в нем участвую,- сказал Томас.

     Вайткус опять засмеялся, забулькало где-то в середине бороды:

     - Парни, Дик с Олегом,- надежда нашего поселка, его будущее.  Ты один

из четырех последних мужчин.

     - Приплюсуйте меня,- сказала басом  Луиза  и  начала  громко  дуть  в

чашку, чтобы остудить кипяток.

     - Меня ты не убедишь,- сказал Томас.- Но если  очень  боишься,  давай

оставим Марьяну здесь.

     - Я боюсь за дочь, да. Но сейчас разговор идет о более принципиальных

вещах.

     - Я пойду грибы намочу,- сказала Марьяна и легко поднялась.

     - Кожа да кости,- сказала тетя Луиза, глядя на нее.

     Проходя мимо отца,  Марьяна  дотронулась  кончиками  пальцев  до  его

плеча. Тот поднял трехпалую ладонь, чтобы накрыть ею кисть Марьяны, но она

уже убрала руку и быстро прошла к двери.  Дверь открылась, впустив  мерный

шум дождя, и  громко  хлопнула.  Олег  чуть  было  не  сорвался  вслед  за

Марьяной, но удержался: неудобно как-то.

     Из второй комнаты вышел, нетвердо ступая, один из  сыновей  Вайткуса.

Сколько ему? Первый родился той весной,  а  другой  недавно,  когда  выпал

снег.  Значит, этому полтора года. А  всего  у  Вайткусов  шестеро  детей.

Мировой рекорд.

     - Сахару,- сказал сердито ребенок.

     - Я тебе покажу - сахару! - возмутилась Эгли.- А зубы у кого болят? У

меня? А босой кто ходит? Я?

     Она подхватила мальчишку и унесла его из комнаты.

     Олег увидел, что его рука сама по себе  снова  зачерпнула  сахару  из

миски.  Он рассердился на себя и вылил ложку обратно. Пустую поднес ко рту

и облизал.

     - Давай я тебе еще кипятку налью,- сказала  тетя  Луиза.-  Жалко  мне

ребят наших, всегда какие-то недокормленные.

     - Сейчас еще ничего,- сказала Эгли, возвращаясь в комнату.  Вслед  ей

несся басовитый рев Вайткуса-младшего.- Сейчас  грибы  пошли.  И  витамины

есть. Хуже с жирами...

     - Мы сейчас пойдем,- сказала тетя Луиза.- Ты бледная совсем.

     - Ты же  знаешь  почему.-  Эгли  постаралась  улыбнуться.  Но  улыбка

получилась гримасой, как будто ей больно.

     Эгли месяц назад родила ребенка, девочку, мертвую. Старый сказал, что

ей уже поздно рожать. И организм истощен. Но она человек долга. Род должен

продолжаться. "Понимаешь?" Олег понимал, хотя разговоры об этом неприятны,

потому что об этом вроде бы не следует говорить.

     - Спасибо за угощение,- сказала тетя Луиза.

     - Как ты умудрилась раздаться, непонятно,- сказал Томас,  глядя,  как

громоздкое тело тети Луизы плывет к двери.