|
Тот сердито кивнул головой. - Сто! - сказал маленький джентльмен. - И двадцать! - сказал мистер Джингль. - Уважаемый сэр! - запротестовал маленький джентльмен. - Дайте ему, - вмешался мистер Уордль, - и пусть убирается. Чек был выписан маленьким джентльменом и спрягав в карман мистером Джинглем. - А теперь убирайтесь отсюда! - сказал мистер Уордль, поднимаясь с места. - Уважаемый сэр! - снова повторил маленький человек. - И помните, - продолжал мистер Уордль, - ничто в мире - даже забота о семье - не заставило бы меня пойти на этот компромисс, не будь я уверен в том, что в ту минуту, когда у вас в кармане очутятся деньги, вы попадете черту в лапы, пожалуй, еще быстрее, чем без денег... - Уважаемый сэр! - снова повторил маленький человек. - Успокойтесь, Перкер, - отозвался Уордль. - Убирайтесь вон, сэр! - Немедленно в путь! - ответил не ведавший стыда Джингль. - Бай-бай, Пиквик! Если бы какой-нибудь беспристрастный зритель мог наблюдать в конце этой беседы физиономию прославленного мужа, чье имя украшает заглавный лист этого произведения, он, несомненно, преисполнился бы изумлением, видя, что огонь негодования, сверкавший в его глазах, не расплавил стекол его очков, - так величествен был его гнев. Ноздри его раздулись и кулаки невольно сжались, когда он услышал, что негодяй обращается к нему. Но он снова сдержался - он не испепелил его. - Вот она, - продолжал закоснелый злодей, швыряя лицензию к ногам мистера Пиквика, - замените имя - - отвезите домой леди - - пригодится Таппи. Мистер Пиквик был философ, но в конце концов философы - те же люди, только в доспехах. Стрела попала в цель, проникла сквозь его философическую броню в самое сердце. В припадке бешенства он швырнул в пространство чернильницу и ринулся вслед за нею. Но мистер Джингль исчез, а мистер Пиквик очутился в объятиях Сэма. - Эхма! - сказал этот оригинальный слуга. Видно, в ваших краях, сэр, мебель дешева. Самопишущие чернила, расписались за вас на стенке. Успокойтесь, сэр, что толку гнаться за человеком, которому повезло и который тем временем уже убрался на другой конец Боро? Ум мистера Пиквика, как у всех истинно великих людей, был открыт голосу убеждения. Выводы у него были быстрые и твердые, ему достаточно было секунды размышления, чтобы убедиться в бессилии своей ярости. Его гнев угас так же быстро, как вспыхнул. Мистер Пиквик перевел дух и благосклонным взглядом окинул своих друзей. Говорить ли о жалобах и стенаниях, раздавшихся после того, как мисс Уордль увидела, что покинута неверным Джинглем? Извлекать ли на свет мастерское изображение этой душу раздирающей сцены, сделанной мистером Пиквиком? Перед нами - его записная книжка, которая орошена слезами, вызванными человеколюбием и сочувствием; одно слово - и она в руках наборщика. |
