|
– Жаль. Видно, крепкая казак. Дуже допре работника могла стать. Бакшиш за него дала бы большой! Может, продашь? Чернобаевы парни переглянулись. Один из них крякнул, очевидно желая что-то сказать. Но Чернобай поспешно отрезал: – Нет, он мне самому нужен. Прощай, мурза. Наш договор остается в силе? – Конечна. Моя думает, будут еще на Украине красивые девчата? – Али хихикнул. – Прощай, ага Петро! Пусть бережет тебя аллах! Чернобай вскочил на коня, еще раз махнул рукой, прощаясь с Али, и небольшой отряд из пяти всадников нырнул в темноту.
6
Промерзшая земля звонко гудела под копытами коней. Шелестел колючий обледеневший бурьян. Щербатый месяц раскачивался посреди неба, словно пьяный, и казалось, вот-вот сорвется и трахнется лысиной об крутой холм. И тогда настанет тьма. Звенигора знал, что не месяц качается, а он сам колышется в седле. Тело совсем занемело. Туго связанные руки и ноги затекли, он перестал их чувствовать. Жесткий кляп ободрал ему и язык и рот, приходилось глотать собственную солоноватую кровь. Нестерпимо хотелось пить. Его везли на смерть. Он знал об этом. Но где произойдет казнь и какую лютую смерть придумал Чернобай, его уже не интересовало. Лишь бы скорее все кончилось... У высокого кургана, что виднелся на фоне синего неба, Чернобай остановился. – Митрофан, на вершине много камней... Пойди принеси каменюку для этого байстрюка. Да не мешкай! – Парень бросился к кургану, а Чернобай обратился к Звенигоре: – Только не думай, чертово отродье, что мы тебя утопим. Нет, голубчик, это была бы слишком легкая смерть для такого... Мы посадим тебя на кол и подождем, пока он вылезет у тебя через горло... Вот какой смертью помрешь, голубчик!.. Зато и на том свете закажешь всем за тридевять земель обходить Чернобая!.. А потом привяжем тебе на шею камень и кинем в озеро, на корм карасям. Чтоб и следов не осталось!.. Ну как? Нравится?.. Нет?.. То-то же! Он говорил бы и дольше, так как картины предстоящих мук врага доставляли ему удовольствие, но парень вернулся с камнем, и отряд тронулся дальше. Через час они выехали на торную дорогу. – Скоро озеро, хлопцы, – сказал Чернобай. – Еще верст пять... Вдруг он замолк и начал прислушиваться. – Вы ничего не слышите? Все остановились. – Будто всадник скачет, – неуверенно произнес долговязый Митрофан. – Не будто, а действительно всадник, – подтвердил другой парень, в белом башлыке. – О-о, слышите? Приближается сюда... Кажись, один. Вдалеке слышался звонкий топот – конь мчался галопом. – Кто-то спешит в Чернобаевку, – сказал Чернобай и обратился к тому, кто в башлыке: –Отъезжай с этим за кусты, а мы тут подождем – узнаем, кто это скачет... Хорь дернул коня Звенигоры и остановился тут же, за кустом. Топот приближался. Вот показалась темная фигура всадника – он мчался во весь опор. В мертвой тишине ночной степи громко звенела мерзлая дорога. Заметив на дороге незнакомцев, всадник осадил коня. – Кто такие? – выдохнул тревожно. – А ты кто и куда направляешься? – в свою очередь спросил Чернобай. – Я еду в Чернобаевку. – К кому? – К Петру Чернобаю. – Я и есть Петро Чернобай. Что случилось? Что за спешка? Подъезжай сюда. Всадник подъехал поближе, пристально вглядываясь в незнакомцев, готовый при малейшей опасности повернуть коня назад. Но вот Чернобай поднял голову, и месяц осветил его лицо. Из груди всадника вырвался облегченный вздох. – Ф-фу, так и есть – хозяин! – Он подстегнул коня и приблизился вплотную: – Я от полковника. |
