действительно  благожелательные... как  переменчива человеческая душа! -- не

может  разве какое-нибудь несчастное  стечение обстоятельств, недоразумение,

порожденное  капризом  случая,  вызвать  в душах  и  этих друзей  мимолетную

враждебную мысль?

     И в это мгновение вдруг я беру несчастное стекло -- и мрачное недоверие

наполняет  мне  душу;  в  несправедливом  гневе,  в  безумном  ослеплении  я

отталкиваю  от себя истинного друга, и все глубже и глубже ядовитое сомнение

подтачивает самые корни жизни и вносит раздор в мое земное бытие,  отчуждает

меня от меня самого.

     Нет!  преступление,  безбожное  преступление  желать,  подобно  падшему

ангелу  света, сравнивать себя с вечной силой, которая читает в душах людей,

потому что владеет ими.

     Прочь, прочь этот злополучный дар!"

     Господин Перегринус Тис схватил маленькую коробочку с  микроскопическим

стеклом и размахнулся, чтобы со всей силы швырнуть ее в потолок.

     Но вдруг на  одеяле  совсем рядышком с господином Перегринусом очутился

мастер-блоха, в  своем микроскопическом виде,  очаровательный,  в  блестящем

чешуйчатом панцире и отменно лакированных золотых сапожках.

     -- Остановитесь! --  воскликнул  он.  -- Остановитесь, почтеннейший! не

затевайте глупостей! Пока я здесь,  вы  скорее уничтожите солнечную пылинку,

чем  отбросите хоть  на фут это  маленькое несокрушимое  стекло. Впрочем,  я

укрылся,  по своему обыкновению, в складке вашего галстука уже у  почтенного

переплетчика  Лэммерхирта и потому, незаметно для вас, был свидетелем всего,

что  происходило.  Точно  так  же  мне  удалось слышать  весь ваш теперешний

разговор с самим собой и вынести из него много поучительного.

     Прежде всего,  я обнаружил, что только теперь в вашем сердце зажглись в

полном блеске  могучие  лучи  истинной  чистой  любви, так  что,  я полагаю,

приближается высший, решительный момент вашей жизни.

     Засим я увидел, что  в отношении микроскопического стекла я находился в

большом заблуждении.  Поверьте мне,  достойный, испытанный друг, хотя я и не

имею  удовольствия  быть человеком, как вы, а  только блохою --  правда,  не

простою, но своим славным мастерством достигшей ученых степеней, -- все-таки

я  знаю очень хорошо человеческую  Душу и все  особенности поведения  людей,

живя  в кругу их постоянно.  Иногда  их  поведение  мне кажется  чрезвычайно

смешным, пожалуй даже глупым; не сердитесь  на это,  почтеннейший, я  говорю

ведь это только как мастер-блоха. Вы правы, мой друг,  было бы гнусно и ни к

чему бы  хорошему не привело, если бы люди ни с того ни с сего, когда только

заблагорассудится, заглядывали  в  мысли друг друга; но беззаботной, веселой

блохе такие свойства микроскопического стекла ровно ничем не угрожают.

     Вы знаете,  почтеннейший  --  а  скоро,  если  судьбе будет  угодно,  и

счастливейший,  -- господин Перегринус, что мой народ нрава легкомысленного,

ветреного, отважного,  можно  бы  даже  сказать,  что  он  состоит сплошь из

молодых,  бойких  скакунов.