Небритый монах, подпоясанный веревкой, продавал отпечатанные на машинке

пропуска в рай. На пропусках был указан номер райских врат, печать

апостола Петра и приписка: "Подделка преследуется вечным проклятием".

   - Немезида приближается! До нее пять миллионов километров, господа!

   С величайшим трудом Анатолий Борисович прорвался на площадь Дворца

науки.

   Перед монастырской стеной на коленях стояли монашки и пели нестройным

хором.

   Священник в белой одежде призывал окружающих присоединиться. Какие-то

кликуши бились лбом об асфальт, визгливо крича о своих грехах.

   - Немезида приближается!..

   Эти слова звучали как припев к трагическому хору испуганных,

оплакивающих свою гибель.

   Седой старик в очках, назидательно тряся пальцем, утешал собравшихся:

   - Господа литераторы не раз описывали сближение миров. У Герберта

Уэллса есть роман о проходящей комете и рассказ о проходящей звезде. Все

сбывается точно, каждая строчка. Пожары, потопы и наводнения. Но потом

звезда пройдет, и все станет лучше на Земле. И теплее, и люди разумнее...

   Для чего-то по радио начали передавать корреспонденцию с побережья.

   Развязный диктор рассказывал скороговоркой:

   - Мы стоим перед полосой отлива. На обнаженном дне в лужицах ползают

крабы.

   На горизонте гигантский вал. Он наступает. Вы слышите шум? Вот уже

первая волна набежала на берег. Пляж под водой. Всплыли купальные кабинки,

лежанки, соломенные кресла. Вода подступает. А вот на пороге рыбацкой

хижины я вижу старика. Почему вы не уехали, дедушка? Вы не боитесь

прилива? Скажите нашим радиослушателям.

   И шамкающий голос раздался на площадях столицы:

   - Отстаньте, все вы с ума сошли. Семьдесят лет я вижу прилив и отлив.

Вода никогда не доходила до моего дома. При чем тут звезды? Звезды и

приливы были и есть. Все на своем месте...

   - Немезида приближается! Четыре миллиона километров до нее!

   В девять вечера по телевидению передали прощание с наследниками. Три

ракеты, принадлежавшие родине Жевьера, готовились покинуть Землю. Словно

три свечки у изголовья усопшего, стояли они торчком на ровном поле.

Наследники, одетые в скафандры, прощались с рыдающими родственниками...

   - Немезида приближается, господа!

   Не надо было напоминать. Все и так видели, что она приближается.

Золотое яблоко превратилось в апельсин, апельсин все рос и рос. Хорошо

виден был знаменитый поясок на экваторе и пятна, подобные лунным морям.

Потом взошла и Луна. Она была больше по размеру, но светила, пожалуй,

слабее. У Луны свет был латунно-желтый, а у Немезиды почти белый, даже с

голубизной. Сверкала она так, что глазам было больно.

   Часам к десяти вечера диски Луны и Немезиды сравнялись. На небе сияли

как бы две Луны, обе на ущербе, освещенные слева, темные справа. Они

сближались, причем зрителям казалось, что Луна догоняет Немезиду. Словно

отважный одинокий воин, вышла она навстречу пришельцу. Снова поползли

слухи о столкновении, о том, что Луна рухнет на Землю и всех раздавит.

   - До Немезиды два миллиона километров, господа!

   Луна и Немезида сближались. Два светлых круга сияли рядом. Вот они

слились, превратились в восьмерку.

   Но столкновения не было. Немезида проходила гораздо дальше Луны. На

левом краю Немезиды обозначалась явственная выемка. Луна заслоняла ее край.

   Первое и последнее в истории затмение Немезиды продолжалось около двух

минут.