– Это Мамаев. Извини, что беспокою, – проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал беспечно. – Там у тебя парится брат Грека. Знаешь, о ком я говорю. Мурманского Грека. Не в службу, а в дружбу: устрой ему веселую жизнь. Очень веселую. По полной программе.

Закончив разговор, повернулся к Николаю:

– Все понял? Через день‑два на тебя выйдет Грек. С братаном у него нелады. Прессуют его в «Крестах». Вызовешь его в Москву. С командой. Срочно. Потом устроишь нам стрелку. Но так, чтобы об этом никто ничего.

– Прессовать‑то зачем? – неодобрительно спросил Николай. – Грек тебе и так по жизни должен. Попроси – сделает.

– Я буду его просить? – вскинулся Мамаев. – Он будет меня просить!

* * *

Выпроводив Николая, Мамаев долго еще вышагивал по кабинету. «Рано ты прокололся, козел, – думал он. – Поспешил, козел, рано обрадовался!»

Мамаев и раньше знал, кто ведет против него игру. И он знал, чего добивается от него президент Народного банка Буров.

Глава восьмая

Легендарная личность

I

Закон природы: когда что‑то нужно срочно, обязательно будет какая‑нибудь фигня. Если опаздываешь, попадешь в пробку. Если кто‑то позарез нужен, так он в отпуске. А если, не дай Бог, срочно нужны деньги, то можно не сомневаться, что в банке неправильно оформят платежку и бабки вместо Зарайска пойдут в Загорск, в Задонск или в Зауральск. В жизни, как в уличной толпе, одинаково трудно и тем, кто бежит, и тем, кто еле тащится. Таким образом достигается всеобщая гармоничность.

Фото– и видеосъемку людей из ближайшего окружения Мамаева и Бурова Боцман закончил вовремя, отдал фотопленки в лабораторию, заплатил за срочность, но на другой день, когда он приехал за снимками, обнаружил на двери приемного пункта записку. Фирма «Кодак» извещала уважаемых клиентов, что прием и выдача заказов не будет осуществляться четыре дня по техническим причинам.

Технические причины заключались в том, что заболела приемщица. Боцман раздобыл ее адрес и телефон, целый день названивал, на следующее утро поехал к ней домой и от соседей узнал, что заболела не она, а ее отец, который живет где‑то в Калужской области. Он попытался получить заказ на фабрике, но там его послали решительно и бесповоротно: заказов тысячи, без сопроводиловки из приемного пункта их не найти. Оставалось ждать.

Успехи Артиста тоже не вдохновляли. Номер почтового отделения, из которого были посланы деньги за комнату Калмыкова в коммуналке на Малых Каменщиках, он узнал без особого труда. Но про вторую почту, откуда перевели семьдесят тысяч долларов за квартиру Галины Сомовой, узнать не удалось. Девочка из бухгалтерии фирмы «Прожект», которую Артист обаял, обнаружила, что данных об этой сделке в ее компьютере нет. Были, это она помнила, а потом исчезли. Обязательно должны быть в базе данных центральной бухгалтерии, но туда она доступа не имеет.

Артисту пришлось срочно менять объект внимания. Он быстро выяснил, у кого есть доступ к компьютеру центральной бухгалтерии. Но на этом его победительный марш‑бросок прервался, как захлебывается атака, когда на пути наступающей роты возникает капитальный дот. Дот этот явился Артисту в образе главной бухгалтерши фирмы.

В советские времена к такому объекту и подступаться было бессмысленно, главбухами были дамы стальной идейной закалки и того возраста, когда высшим наслаждением в жизни становится сданный в срок годовой отчет. Новейшие тенденции брать на работу молодых сотрудников, способных зарядить бизнес своей энергией, давали Артисту кое‑какие шансы.

Главбухом риэлторской фирмы «Прожект» была дама лет сорока, плоская, как доска, типичная «бизнес‑вумен».