– Мы и сами подобны тому, из чего состоят наши сны, – сказал он, – и вся наша короткая жизнь замкнута в кольцо сна. Но не сломите ли вы свой волшебный посох, сэр? Не сломите ли вы его?

В ответ Адам поднял разноцветную «удочку» над головой, держа ее обеими руками как можно ближе к концам. Какое‑то время я думал, что это просто так, но затем спина его сильно напряглась, и я догадался, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы эту «удочку» согнуть. Пиджак лопнул у него на спине, а через несколько секунд лопнула и рубашка. В прореху стала видна бронзовая кожа, под которой играли узлы могучих неземных мускулов. Наконец металлический прут в его руках согнулся, и одним движением он превратил его в букву S. Затем еще одно усилие – и буква S превратилась в восьмерку.

– Я не уверен насчет адекватности такого ответа с вашей стороны, Адам,

– заявил лорд Рас сел, – но все равно спасибо: за помощь и за гостеприимство. – Сказав это, он тоже исчез, рас творившись в воздухе.

Адам шагнул к стене и пристроил возле нес согнутый восьмеркой металлический прут. Распрямившись, он заметил, в каком состоянии его одежда, усмехнулся, поглядел на меня и вдруг исчез. Осталась только его улыбка, которая еще 'некоторое время висела в воздухе.

– Как он это сделал? – спросил я у Глории.

– Ты имеешь в виду материальность образа Доктора? Просто Адам оставил вход в многоцелевой отсек открытым. Когда аппаратура активирована, энергия поля сама собой выползает оттуда.

– Все страньше и страньше! – пробормотал я, беря в руки кривоватую восьмерку и с удовлетворением отмечая, что это настоящая сталь. – «Д его собственный, чисто кошачий, последний трюк? Когда от него, как от Чеширского кота, осталась одна улыбка?

– Это он просто забавлялся с побочными эффектами данного пространства,

– пояснила Глория. – Здесь, внутри, благодаря сингулярности можно запросто телепортироваться с места на место. Мы, правда, практически никогда этим не пользуемся. Гораздо проще самому пересечь Комнату и взять книгу, чем фокусировать на ней свое внимание и волю, чтобы телепортировать ее всего на какие‑то двадцать футов. У Адама просто слабость к драматическим эффектам.

– Это я уже заметил. И все‑таки как ему удалось оставить в воздухе свою улыбку?

– Практика. Он отлично владеет этим искусством. Он вообще все всегда делает на «отлично».

– Это я тоже уже заметил.

А Адам между тем успел вернуться. Он материализовался у дальнего конца дивана; на нем была свежая сорочка и те же брюки.

– Ну что, не хотите ли еще повеселиться? – спросил он.

– Надеюсь, ты и так хорошо отдохнул! – Глория была непреклонна.

– Ты права. И моя юность вновь вернулась ко мне, точно орел, сделавший круг в небесах!

– Интересно, а чем это вдруг захотелось обменяться с тобой доктору Расселу? – спросил я.

– Ему хотелось избавиться от запаха изо рта, – ответил Адам. – Понимаешь, у него молодая подружка, и она недавно сказала ему, что у него изо рта плохо пахнет. Он перепробовал все полоскания на свете, но ни одно из этих средств не помогло, и он прямо‑таки впал в отчаяние. А потом он кое‑что вспомнил – когда‑то ему рассказывал о Luogo Nero Альфред Норт Уайтхедnote 29'

– и решил попробовать.