Тот пожал плечами.

- Всякое говорят. Будто  ученые  стакнулись  с  итильцами  и  сдали  им

Бастион. Врут, наверно. Патрули видели,  как  они  на  плотах  ушли  еще  до

заварухи.

- Догнать надо бы...

- Не до них теперь, - махнул рукой сотник.

- Что же теперь будет? - спросила Алевтина.

- Война будет! - ответил ей дед Кузьма.

Все замолчали.

- К тому дело идет, - нехотя выдавил из себя Харитон. - Правитель ходит

свирепый, как черт, маршал еще  злее.  Будет  поход  на  Казань,  никуда  не

деться.

Охнули дружно сестры, растерянно переглянулись соседи.

Уйдет войско, кто за порядком следить будет?

- Когда в поход-то? - спросил Кузьма.

- Не знаю. Ведьмаков  наших  поистратили  уйму,  бестолковщины  наелись

полный рот. С таким воинством далеко  не  уйдешь.  Сейчас  порядок  наводить

будут.  Отпуска  уже  отменили,  еле  уговорил  тысяцкого  домой   отпустить

ненадолго.

Дед Кузьма крякнул и пошел из горницы, за ним потянулись  и  остальные.

Сестры захлопотали, накинули  скатерть,  Алевтина  внесла  большую  миску  с

пельменями, достала бутыль. Харитон перекрестился и взял ложку.

Дома побыл сотник недолго. Поел, отдохнул малость, взял белья  чистого,

наказал жить в мире и убыл. Сергей проводил  его  до  излучины,  держась  за

стремя каурого. Харитон озабоченно поглядывал по сторонам, потом  велел  ему

возвращаться, пообещав на днях выбраться домой.

Сергей на прощание похлопал коня по боку и побежал обратно. На пригорке

он остановился и проводил взглядом всадника, забирающего  берегом  влево,  к

дальним понтонам. Вот дядя исчез за  деревьями,  потом  снова  показался  на

светлой кромке близ воды, а потом совсем пропал в рощице.

Сергей вздохнул. Следующей весной дядя обещал определить его к  себе  в

сотню. Пару раз водил его в Хоромы - большое темное здание на Котельнической

набережной. Показал службы,  конюшню,  мастерские.  Там  он  впервые  увидел

вблизи магов, о которых рассказывали жуткие истории. Совсем нестрашные, люди

как люди, и огненного глаза посередь лба нет. А когда парень шепотом спросил

сотника, отчего это ведьмаки  такие  невзрачные,  тот  сердито  осек  его  и

сказал, чтоб больше ведьмаками их не называл.  Они  и  на  магов  раньше  не

откликались, пояснил он.

В Саратове их называли  манипуляторами  гиперакустики,  да  только  так

скорее язык узлом завяжется, нежели выговоришь. Впрочем,  когда  чуть  позже

Сергей, забывшись, снова обозвал их ведьмаками, дядя только хмыкнул.

Теперь, наверно, свидеться с ним удастся разве  что  через  неделю  или

две, подумал Сергей и пошел домой. Скажи кто ему, что дядю он увидит  только

через много месяцев, а сотник с трудом признает его, - удивился  бы  парень,

да ненадолго, и не такое случается ныне.

Прошла неделя. В Москве было тихо. Мужики, ходившие по торговым  делам,

узнали, что дружина готовится к походу, почти все питейные заведения  вокруг

Хором позакрывали. А еще в кабачках, что у Дорогомиловской дамбы, видели они

раненного у Бастиона дружинника. Тот был уже пьян в лоск и  норовил  улечься

под лавкой. Однако перед тем, как свалиться  туда,  успел  такое  рассказать

заплетающимся языком  про  заваруху,  что  мужики  сначала  не  поверили,  а

поверив, струхнули.