Они спали в той же комнате, что и до замужества Мартины, одна вся в голубом, другая в розовом. Сесиль лежала, а Мартина присела к ней на
край постели. Никогда эти две подружки не ссорились, не завидовали друг другу, не ревновали одна другую. Мартина никогда не думала ни о ком,
кроме Даниеля, всех остальных она предоставляла Сесили. У белокурой, миловидной, тоненькой Сесили было много поклонников, и уже неоднократно она
была невестой, но... в последний момент все расстраивалось. Она ни разу не объяснила причин, казалось, их и не было, просто дело разлаживалось и
все, а Сесиль и не думала оплакивать своих исчезнувших женихов. Однако на этот раз она грустила, сильно грустила. Возможно, замужество Мартины и
мысль о том, что время уходит... Мартина допытывалась, старалась понять. Ведь теперь у нее был опыт. Она вспоминала ферму, шепот за закрытой
дверью и ту минуту, когда сомнение пронзило ее, как молния... Не в этом ли причина разрыва Сесили с Жаком?
— Может, Жак тебе изменял?
Сесиль покачала головой: нет, не в этом дело. И вдруг она стала говорить, изливать душу. Это так сложно, она сама всегда все усложняет. Ей
совсем не хочется расставаться с мамой Донзер, с Мартиной, вообще со своим домом. Ей тут так хорошо. И она всегда тянула, отказывалась сразу
выходить замуж или просто спать с тем или другим своим женихом, потому что тогда ей все равно пришлось бы рано или поздно выйти за него замуж и
покинуть свой дом, а этого она и не хотела. Чего бы она достигла, если бы вышла замуж за Жака? Жак живет со своими родителями-рабочими, у него
даже нет своей комнаты. Пришлось бы спать в столовой, ванной нет, уборная на лестнице... Хотя Жак и зарабатывает на жизнь, им все равно не
хватило бы на отдельную квартиру, и, когда Сесиль в тысячу первый раз сказала ему, что надо подождать, что она не будет жить с ним, пока нет
уверенности, что у них будет квартира, он вдруг обиделся и заявил, что больше не хочет ее видеть.
Мартина страшно побледнела.
— Значит, это я расстроила твою свадьбу, Сесиль?
Квартира, которую вы мне подарили, могла бы стать твоей... Это ужасно!
Мартина прижала руки к груди.
— Нет! Нет! Нет! — закричала Сесиль. — Мне не нужна твоя квартира. Ведь я сама устроила, чтобы тебе ее подарили. Если бы она была моя, мне
бы пришлось выйти замуж за Жака. А я не хочу выходить за него замуж. Если бы он меня любил, он бы меня не бросил из-за того, что я отказалась с
ним спать! Он меня не любит! Честно говоря, и я его не люблю! Как жених он еще туда-сюда, но как муж — совершенно невозможен! Мартина, ни в коем
случае не уступай квартиру, а то мне придется выйти замуж. А этого я как раз не хочу!
Сесиль разрыдалась и бросилась на шею Мартине. Так они обе сидели и плакали, целуя друг друга в мокрые щеки, в глаза.
— Но чего ты хочешь, милая? — шептала Мартина.
— Ах, ты ведь знаешь меня! Зачем же спрашиваешь? Для меня гораздо лучше не выходить замуж, а жить здесь, с мамой, с мсье Жоржем и с
тобой...
— Говори же! — мадам Донзер была в кухне. — Мартина, ты плакала! Что она тебе сказала?
— Да ничего. Жак ее не любит. Как это все грустно. Вы не сварите нам по чашке шоколада, мама Донзер? Сесиль прилегла, я ей отнесу. |