|
Повторяется история несчастного кайзера Вильгельма. Мы терпим поражение на внутреннем фронте. Никто не желает честно воевать. Если бы мы могли произвести достаточно газа Л... если бы мы получили все, что рассчитывали получить... А, черт! Мой расчет был точен. Все прошло бы превосходно, не перехвати вы газ Л. Мы сражались с врагом, а вы, подлые трусы, выбили у нас из рук оружие. И теперь ваша взяла, будьте вы прокляты! Кемелфорд повернулся к сэру Басси. - Генерал чересчур горячится, - сказал он, - но, я думаю, можно признать, что, по существу, он прав. У вас всегда была страсть скупать все на свете. - Он любезно улыбнулся Джерсону. - Совершенно верно, мы перехватили сырье. Мы этого и не отрицаем. Сэр Басси все проделал мастерски. Но мы скупали не для перепродажи. Было бы слишком обидно потратить его на химическое оружие, мы его используем по-другому. На свой лад. В мистере Парэме на миг встрепенулось что-то от Верховного лорда. Он привычно повел рукой. - Мне нужно это сырье, - произнес он. - Я его требую. Сэр Басси выпятил нижнюю губу. - На что оно вам? - спросил он. - Чтобы спасти империю. Чтобы спасти весь мир от хаоса. - Никакого хаоса не будет, - возразил сэр Басси. - Что вы задумали? Куда вы метите? Вы что же, собираетесь сидеть тут, и торговаться с нами, и сбывать свой краденый товар втридорога? - Скупленный - да, но не краденый, - поправил сэр Басси. - А дальше что? - Мы возьмем власть в свои руки, - сказал сэр Басси. - Вы! Кучка инженеров и банкиров, кучка негодяев! - Да простит мне сэр Басси, но мы не намерены брать власть, - вмешался Кемелфорд. - Она уже в других руках. И в этом деле, в деле созидания, а не разрушения, участвует куда больше народу, чем можете вообразить вы или Джерсон. Мистер Парэм огляделся по сторонам и увидел гладкие закругленные стены, гигантскую стеклянную реторту и далеко напротив - безмолвных людей в белом. Их было уже не двое, а шестеро, и все они молча следили за происходящим. Необыкновенно тихо, и просторно, и чисто, и... уж очень странно. Все это бесконечно далеко от войны. И от правительства. И от промышленности. Такого еще не бывало в истории. Надвигается что-то новое, невиданное. А рядом стоит Джерсон. Он-то в точности похож на всех героев его несбывшихся надежд. Этот коренастый человечек в грязноватом мундире цвета хаки и всегда-то был не слишком привлекателен, а сейчас, по контрасту с этими в белом, казался особенно грубым и низменным. Оттого что он ползал в темноте по камням и рытвинам, в диких местах, куда никто и не заглядывал, кроме разве кроликов да случайной козы, он, всегда не слишком опрятный, выглядел еще неряшливей; от природы он был на редкость крепок и здоров и сейчас оброс черной щетиной - сразу видно было, что он уже дня три не брился. Мистер Парэм, который всегда очень заботился о своей внешности и костюме, ощутил глубокую неприязнь к здоровяку Джерсону. Тот выглядел настоящим скотом, - казалось, он готов кидаться на все и на всех и рвать глотки, точно попавший в засаду дикий кабан. В нем было куда больше от зверя, чем от человека. И, однако, при всей своей свирепости он, бесспорно, отличался непоколебимой верностью, на какую способны лишь великие герои, у него было жестокое, непреклонное, навеки преданное сердце. |
