|
Центральная Азия до сих пор всегда возвращалась к старым, испытанным способам, к конным набегам - кочевники, парфяне, гунны, монголы и все такое прочее. Но теперь, когда у нас аэропланы и пулеметы, им крышка. Куда коню против крыльев! Начинается новая глава истории. И афганскому обычаю укрываться в камнях и стрелять из засады - тоже конец. Наша птичка найдет стрелка и там. Все, я бы сказал, варварские, первобытные способы ведения войны кончены, устарели на двадцать лет. Теперь все дикари у нас в руках. Воевать с Россией в Азии будет сравнительно нетрудно. Но мы не можем рассчитывать, что война ограничится пределами Азии. - Я на это надеюсь. - Надеяться можно, но я сказал "рассчитывать". И потом есть еще Петербург - они его называют Ленинград, - оттуда можно будет, как с базы, совершить небольшой налет на Москву, чтобы навести порядок. Нас, возможно, к этому вынудят. Мы можем добрых десять лет воевать в Центральной Азии и ничего не добиться... Как знать?.. Если у нас начнутся затруднения, наши друзья в Берлине... Или даже ближе... Заранее ничего нельзя знать. Он испытующе посмотрел на Верховного лорда. Потом пояснил: - Воевать о Россией, перепрыгнув через Европу, - дело рискованное. - Не думаю, что так случится, - сказал Верховный лорд. - И я не думаю, но это не исключено. Эти слова отравили сомнением душу Верховного лорда. - Мне все равно, какие вы там подписываете соглашения, - тем-то не пользоваться, то-то не пускать в ход, - продолжал Джерсон. - Государство, которое соблюдает такие обязательства, по-настоящему и не воюет вовсе. Пока придерживаются правил, это не война, а забава. Война начинается тогда, когда закону приходит конец. Пока можно заключать и соблюдать какие бы то ни было соглашения, война не нужна. Все эти обязательства не пускать в ход газы - это, знаете ли, тоже вроде газа, ни черта не весит. - Джерсон улыбнулся собственному остроумию, обнажив черные зубы. - В наше время решающим фактором во всякой хорошей войне непременно будет химическая бомбардировка с воздуха. Поразмыслите-ка над этим, это же ясно как день. Другого пути нет. Отныне всякая настоящая война будет борьбой за то, чтобы сбросить как можно больше отравляющих веществ на самые населенные и уязвимые центры врага. Тогда, и только тогда, противник вынужден будет сдаться. Не может не сдаться. Его будут травить газами, пока он не запросит пощады... Да и какой еще может быть современная война? Все это не слишком приятно слушать, и, однако, Джерсон прав. Задумчивое лицо Верховного лорда стало решительным. - Да, в этом есть логика. - Белая рука сжалась в кулак. - У немцев, я считаю, самые мощные взрывчатые вещества, - сказал Джерсон. - Если мы ничего не предпримем, они нас обставят. Они, подлецы, изобретательные, всегда такими были. Республика ничему тут не помешала, а теперь с нею, слава богу, покончено. Берегитесь немецких химиков, вот что я вам скажу! А все-таки сейчас, уж не знаю, надолго ли, мы впереди всех по части ядовитого газа. Впереди всех. Так уж вышло. - Знаю, - сказал Верховный лорд. - Газ Л. С тайным удовольствием он смотрел на изумленное лицо Джерсона. - Но... но кто вам сказал? Белой рукой Верховный лорд небрежно отмахнулся от этого вопроса. |
