Там сидели трое: доктор Сингх, доктор Синклер и сестра Моррисон. Они пили чай. Доктор Сингх был симпатичным человеком среднего возраста с пакистанским акцентом и в пенсне. Он принадлежал к тому немногочисленному типу людей, которым шли такие очки. Он был квалифицированным и опытным хирургом, который терпеть не мог, когда к нему обращались «мистер», а не «доктор». Двадцатишестилетний доктор Синклер, рыжеволосый и почти такой же симпатичный, как его коллега, покинул интернатуру в большой больнице на втором году практики и отправился служить добровольцем во флот. Никто никогда не осмелился бы назвать сестру Моррисон красавицей. Примерно такого же возраста, как доктор Синклер, рыжеватая, с огромными карими глазами и благородными формами рта, но все это как‑то не сочеталось с её привычно натянутым выражением лица, очками в стальной оправе, которые она обычно носила, И с едва заметной, но ощущаемой аурой аристократической надменности. Капитану Боуэну всегда хотелось знать, как она выглядит, когда улыбается, и улыбается ли она вообще. Он быстро объяснил причину своего прихода. Реакция присутствующих была вполне предсказуемой. Сестра Моррисон вытянула губы, доктор Синклер поднял брови, а доктор Сингх с едва заметной улыбкой заметил:

– О боже! Диверсант или же диверсанты, шпион или шпионы – на борту британского судна! Просто уму непостижимо! Впрочем, – добавил он задумчиво, – не всех на корабле можно назвать британцами в буквальном смысле этого слова. Ну, например, меня.

– Ваш паспорт утверждает обратное, – с улыбкой ответил Боуэн. – А то обстоятельство, что вы находились в операционной в тот самый момент, когда наш диверсант орудовал в другом месте, автоматически исключает вас из числа подозреваемых. К несчастью, у нас нет списка подозреваемых, ни потенциальных, ни... Среди нас, доктор Сингх, действительно есть немало людей, родившихся не в Британии. Например, у нас тут есть двое индусов‑матросов – ласкаров, двое генуэзцев, двое сингальцев, двое поляков, один пуэрториканец, один ирландец и, по какой‑то странной причине, один итальянец, который как официальный противник должен быть объявлен военнопленным или отправлен в какой‑нибудь лагерь для интернированных. Ну и, наконец, оставшиеся в живых с «Аргоса». Они все до единого иностранцы и британскими подданными не являются.

– И не забудьте обо мне, – холодно заметила сестра Моррисон. – Я наполовину немка.

– Вы? А как же объяснить ваше имя? Маргарет Моррисон?

Она сжала губы. Видимо, подобное было для неё вполне естественным.

– А почему вы считаете, что моё имя Маргарет?

– У капитана есть список членов команды. Нравится вам это или нет, но вы – её член. Но не в этом дело. Шпионы и диверсанты могут быть любой национальности. И чем более невероятно предположение – в данном случае о том, что диверсанты являются британскими подданными, – тем более успешны их действия. Но, как я уже сказал, в данный момент это не имеет значения. Важно другое. Боцман и его люди будут здесь с минуты на минуту. В случае чрезвычайных обстоятельств он возьмет на себя полное руководство, за исключением, конечно, самых тяжелых раненых. Думаю, вы все знаете боцмана?

– Удивительный он человек, – сказал доктор Сингх.