Маккиннон кивнул. Большего проявления эмоций он позволить себе не мог.

– Вы?

– Да, я.

– Но доктор Синклер сказал, что он придёт...

– Доктор Синклер – врач, а не сестра. – Сестра Моррисон произнесла эти слова таким тоном, как будто есть что‑то постыдное в профессии врача. – Я, как сестра, несу ответственность за лейтенанта. Возможно, ему нужно сделать новую перевязку.

– Когда вы точно к нему зайдёте?

– Разве это имеет значение? Я сама найду к нему дорогу.

– Нет, сестра, не найдёте. Вы понятия не имеете о том, что происходит наверху. Дует штормовой ветер, температура сорок градусов ниже нуля, темно, как у черта за пазухой, а палуба – самый настоящий каток. Никто не имеет права подниматься наверх без моего разрешения, тем более, сиделки. Вы свяжетесь со мной, я приду за вами.

– Хорошо, мистер Маккиннон, – спокойно ответила она и едва заметно улыбнулась. – После того, что вы сказали, спорить не приходится.

– Вы уж меня извините и не обижайтесь. Когда соберетесь подниматься наверх, оденьтесь как можно теплее. А затем поверх этой одежды накиньте ещё что‑нибудь.

Когда он проходил через палату В, там была Джанет Магнуссон. Она быстро взглянула на него и спросила:

– Что с вами?

– Приготовьтесь, сиделка Магнуссон. Конец близок.

– Чёрт побери, Арчи, что вы имеете в виду?

– Дракон рядом. – Он пальцем показал в сторону палаты А. – Она только что...

– Дракон? Это кто, Мэгги? Ещё вчера вы называли её львицей.

– Самый настоящий дракон, правда, огнем уже не дышит. Она улыбнулась мне. Впервые с того времени, как мы покинули Галифакс. Улыбнулась. Четыре раза. Поневоле почувствуешь себя не в своей тарелке.

– Ну что ж! – сиделка пожала плечами. – Приятно слышать. Значит, вы признаёте, что предвзято к ней относились?

– Да, признаю. Но должен сказать, что, по‑моему, она тоже в какой‑то степени относилась ко мне предвзято.

– Я же говорила, Арчи, что она чудесная женщина. Помните?

– Да, помню. И это действительно так.

– Прекрасно, просто прекрасно.

Маккиннон с подозрением посмотрел на неё.

– И как я должен это понимать

– Она улыбнулась, глядя на вас.

Боцман бросил на неё холодный взгляд и вышел из палаты.

Лейтенант Ульбрихт уже не спал, когда Маккиннон вернулся в капитанскую каюту.

– Наносим официальные визиты? Да мистер Маккиннон? Или очередная проблема?

– Лежите спокойно, лейтенант. Звёзд нет. Сплошные облака. И снег больше, по‑моему. Как вы себя чувствуете?

– Довольно сносно. По крайней мере, пока лежу. Я имею в виду, в физическом плане. А вот что касается здесь, – он постучал себя пальцами по лбу, – то похвастаться не могу. Всё время в голову лезут разные мысли. И я всё время думаю и задаю себе самые разные вопросы.

– Наверное, спрашиваете себя, почему именно вы лежите здесь?

– Вот именно.

– Вы думаете, мы не задаем себе подобные вопросы? По крайней мере, лично я только этим и занимаюсь. Правда, без особого успеха. Точнее говоря, вообще без какого‑либо успеха.

– Я не скажу, что это поможет в какой‑то степени. Считайте это просто любопытством, если хотите, но не могли бы вы мне рассказать, что же произошло с «Сан‑Андреасом» с того времени, как он покинул Галифакс? Конечно, если это не является военной тайной.