Встрепенулся, собираясь, видно, обратить на него внимание. Но тут же, устыдившись, отвел глаза и сам полез в машину.
Колебавшийся дотоле Иван подобрался, — от выпитого в голове у него шумело, — и шагнул к машине, отряхивая на ходу загаженную "тройку".
— Развели тут грязюку! Нормальному человеку пройти, не упав, невозможно. Взгреть бы коммунальщиков, — пробурчал он и — будто только теперь заметил происходящее.
— Здравствуйте, товарищи! — весомо произнес Иван.
К нему обернулись и посмотрели — недоуменно.
— Здравствуйте, товарищи, — Иван слегка нахмурился и требовательно оглядел сержанта.
— Ну, здрасте, — осторожно поздоровался тот.
Листопад в упор продолжал разглядывать его — с нарастающим, легким пока неудовольствием. Сержант, спохватившись, поспешно застегнул распахнутый китель. Незаметно принялись оправляться остальные.
— Заместитель заведующего отдела административных органов горкома партии Листопад, — представился Иван. — Шо здесь происходит?
— Да вот… — при виде высокого начальства сержант подобрался. — Пьянствует в общественном месте.
Иван начальственно пошевелил пальцами, и догадливые милиционеры выволокли задержанного наружу.
Неприязненно косящим взглядом Листопад вгляделся в переминающуюся фигуру в тянучках.
— Так! То- то мне голос показался знакомый, — определил он. — Балахнин, кажется? Из сектора учета?
— Балахнин, — пролепетал тот, ошалелый. — Кажется.
— Почему ночью в таком виде? Отвечать! — рявкнул Иван, заставив вздрогнуть и самого Балахнина, и милицейский наряд.
— Да я, понимаете… С женой я… Вот вышел…А тут они налетели.
Иван принюхался. — Да от тебя, стервец, и впрямь разит! — определил он, заметив впрочем, что стоящий подле старший наряда поспешно отодвинулся, непроизвольно прикрыв рот. — Тогда какие претензии к товарищам из милиции? Почему позволяете себе угрозы, оскорбительные выкрики на всю улицу? Люди в отличие от Вас на посту!
— Да я не в претензии! Мне бы только…Дом-то вот.
— Водку в одиночку пьянствовать! Комсомол непотребным видом позорить! — недобро отчеканил Иван. — А ну марш отсыпаться. И завтра к десяти чтоб ко мне в кабинет! Я тебе покажу пьяные променады в тапочках. Ну!
Балахнин опасливо скосился на сержанта и увидел физиономию, полную злорадного блаженства.
Подыгрывая, он угрюмо опустил голову и, все еще боясь быть окликнутым, торопливо зашагал к дому.
— В народное хозяйство у меня пойдешь! — пообещал вслед Листопад.
— Совсем кадры загнивают! — пожаловался он. Протянул руку сержанту. — Можете быть свободны, товарищи! Нужное дело делаете. Трудное, неблагодарное — но необходимое! Удачи!
Старший наряда коротко козырнул, прощаясь.
Но тут Ивану пришла в голову новая мысль.
— А подвезите-ка меня, пожалуй, до центра, — спохватился он. — Засиделся в гостях. Думал прогуляться по ночному городу. Но теперь в таком-то виде… — Так э… Куда прикажете!
Перед Иваном предусмотрительно распахнули створку.
Переоценил себя Ваня Листопад. В наполненном бензиновыми парами, потряхивающемся УАЗике алкоголь быстро добрал своё, так что вскоре Иван попросту и без затей заснул.
На Тверском проспекте машина остановилась.
— Товарищ! Товарищ! — сидящий рядом милиционер боязливо потряс его, склонился внимательно. |