Обида захлестнула меня. Значит, прорабу знакомиться с чертежами не обязательно, он обойдется обычной информацией из уст начальника участка… Ну и черт с вами, командуйте, стройте – лишнего шагу не шагну, лишнего слова не скажу.

Первой выскочила из кабинета заведующая секретным делопроизводством, по родственному прижимая к впалой груди несколько новеньких папок. Испуганно стрельнула в меня накрашенными глазищами и застучала каблуками к зарешеченной своей обители. Не бойся, милая, не отберу подведомственные тебе секреты, нужны они мне, как рыбе зонтик или мужику бюстгальтер.

Вообще то, по причине присущей мне любознательности не отказался бы заглянуть хотя бы одним глазом в генплан. Неужели, здесь, почти на границе, генштаб решил ставить ракеты? Или – склад боеголовок?..

В приемной появился Семыкин. Похоже, знакомство с чертежами напитало его солидной долей самомнения. Вышагивает, будто несет в себе нечто хрупкое, легко бьющееся… Но, завидев меня, весело подмигнул.

– Н^ пора ли, прорабище, заправиться?

– Завтракал, – обидчиво буркнул я. – Сыт по горло.

– После твоего завтрака минуло часа три… Не ерепенься, потопали в «чайнуху»…

– Не могу, товарищ начальник, – с максимальным ехидством извинился я. – Мне – к Дедку по вопросам старого места службы. Вот передам прорабский пункт, отчитаюсь, тогда – ваш. Грызите косточки, терзайте нервы. А пока – извините, товарищ майор, не могу…

– Твои дела, прорабище, уговаривать не стану. Передумаешь – двигай к нашему столику. Встречу звоном бокалов.

Намек понятен. Дятел пытается с первых шагов наладить творческие отношения, завербовать железобетонного помощника и защитника. Честно говоря, и я не против положительных контактов с непосредственным начальством.

Наш столик – в глубине зала «чайнухи» за столбом, подпирающим ее древний потолок. Официанты – в курсе, без особой необходимости этот столик не занимают. Даже табличку ставят – «Служебный».

Но сегодня, кажется, Тольке придется чокаться самому с собой. У меня нет ни малейшего желания и настроения. В голове – предстоящая встреча с «особистом».

Это – часа через три. Сейчас на очереди – цемент….

Проблему недостачи цемента Дедок решил мгновенно, почти не задумываясь. Будто заранее знал о моем появлении и моих неприятностях.

– Списывать не советую – опасно, ревизия мигом раскопает. Лучше выпиши накладную на передачу цемента новому особому участку. Там объемы – ого го, в первый же месяц спишешь. Капля в море… Еще вопросы имеются?

– Кому передать хозяйство?

– Своему мастеру. Мы его в прорабы вознесем. Анохин в курсе.

Главный инженер сегодня на удивление деловит и строг. Вопросы подбивает в лет, будто тарелки на стендовой стрельбе. Обычно подремывает, уперев жало ручки в заделанную подпись под никому не нужным письмом. Вместо бумаг перед ним расстелена карта. Болтево обведено любимым цветом Дедка – желтым, черным цветом обозначены старые, существующие дороги, пунктиром – новые, которые необходимо проложить.

Разговаривая, задавая вопросы и выслушивая советы, я с любопытством кошусь на разрисованную карту, будто примериваясь к будущему месту работы.

Поболтали кой о чем. Дедок не кичится подполковничьим своим званием и высокой для меня должностью, держится на равных. Я тоже не хамлю, соблюдаю субординацию.

Часов в одиннадцать пошабашили. Дедка вызвал к себе Анохин. Тот поспешил к начальству, захватив с собой разлюбезную карту.

Неожиданно я проголодался.