|
Дуэль для вас, пленников, естественно, задача нелегкая; должно быть, соблюсти все правила было бы просто невозможно. И, однако, она могла быть вполне законной по существу, даже если при столь своеобразных обстоятельствах вам пришлось отступить от некоторых формальностей. Вы меня понимаете? Я спрашиваю вас как джентльмена и солдата. При этих словах он снова поднял руку и уже хотел снова опустить ее мне на плечо. Я не в силах был бы это вынести и отшатнулся. -- Нет, -- воскликнул я, -- не надо! Не трогайте мое плечо. Я не могу этого вынести. -- И поспешно прибавил: -- У меня ревматизм. Плечо воспалено и очень болезненно. Он отошел к своему стулу и неторопливо закурил сигару. -- Очень сожалею, что причинил вам боль, -- сказал он наконец. -- Не послать ли за доктором? -- Ни в коем случае, -- возразил я. -- Это пустяк. Я давно привык. Мой ревматизм меня нисколько не беспокоит. Да и вообще я не верю в докторов. -- Хорошо, -- сказал Шевеникс, потом сел и долго молча курил. Чего бы я только не дал, чтобы нарушить это молчание! -- Так вот, -- заговорил он наконец, -- я думаю, мне больше нечего узнавать. Полагаю, что мне все известно. -- О чем? -- чуть ли не с вызовом спросил я. -- О Гогла, -- отвечал он. -- Прошу прощения. Я вас не понимаю. -- Ну как же, -- сказал майор Шевеникс. -- Гогла пал на дуэли, и от вашей руки! Я ведь не ребенок. -- Отнюдь нет, -- сказал я. -- Но, сдается мне, вы завзятый теоретик. -- Не угодно ли проверить мою теорию? Доктор здесь поблизости. Если на плече у вас нет открытой раны, я ошибаюсь. Если же она есть... -- Он махнул рукой. -- Но прежде советую вам как следует подумать. В этом опыте есть прескверная оборотная сторона: то, что могло бы остаться между нами, сделается всеобщим достоянием. -- Так и быть! -- отвечал я со смехом. -- Что угодно, только не доктор. Терпеть не могу эту породу. Последние его слова немного успокоили меня, но я все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Майор Шевеникс курил и поглядывал то на меня, то на кончик сигары. -- Я и сам солдат, -- сказал он наконец. -- И в свое время тоже уложил противника в честном поединке. Я не желаю никого загонять в угол из-за дуэли, если ее нельзя было избежать и если в ней все было достойно и справедливо. Но уж это я по крайней мере должен знать, и тут мне довольно будет вашего слова. В противном случае, как ни прискорбно, я вынужден буду пригласить доктора. -- Я ничего не признаю и ничего не отрицаю, -- заявил я. -- Но если вас устроит такая форма, извольте: даю вам честное слово, слово джентльмена и солдата, что между нами, пленниками, не произошло ничего бесчестного или неблагородного. -- Прекрасно, -- сказал он. -- Больше мне ничего и не надо было. |
