|
Это и в самом деле был пакетбот и, смею сказать, знаменитый. -- Капитан поднял глаза к небу, потом опустил их, и я встретил его взгляд, в котором была какая-то тихая покорность. -- Но теперь, как видите, старого вымпела на мачте уже нет. Теперь бриг этот уже не служит государству, он сам по себе, и управляет им частное лицо. -- Так теперь это капер? -- Можно назвать и так. -- Что ж, это мне и того более по вкусу. Возьмите меня с собой, капитан... -- Коленсо. -- Возьмите меня с собою пассажиром, капитан Коленсо. Не скажу "товарищем по оружию", ибо я не силен в тактике морских сражений, вернее, совершенный невежда. Но я могу заплатить... -- Тут я поспешно сунул руку в нагрудный карман и еще раз благословил Флору за непромокаемый мешочек. -- Прошу прощения, капитан, мне надо бы сказать моему другу два слова с глазу на глаз. Я отвел Байфилда в сторону. -- Где ваши деньги? Если они размокли в соленой воде... -- Видите ли, -- сказал он, -- я жертва повышенной кислотности желудка. -- Помилуйте! Да разве я вас про желудок спрашиваю? -- Нет, просто я никогда не поднимаюсь в воздух, не прихватив с собою прочно закупоренного флакона английской соли. -- И вы выбросили соль и сунули в флакон деньги? Вы на удивление находчивы, Байфилд! Я возвысил голос. -- А вы, мистер Далмахой, я полагаю, спешите воротиться к своим родным, которые по вас, конечно же, стосковались? -- Они-то ничуть не стосковались, но я и вправду к ним спешу, -- весело поправил меня этот сумасброд. -- От всех их не слишком доброхотных даяний у меня в кармане осталось восемнадцать пенсов. Но я намерен ехать вместе с Овценогом и попытаюсь заработать на его фокусах. Он будет метать копье всю дорогу от Лендс-Энда до Фортсайда, и ему станут рукоплескать во всех придорожных трактирах и бросать монеты. -- Что ж, попробуем помочь ему добраться до дому, хотя бы из уважения к миссис Овценог. -- Я вновь поворотился к капитану Коленсо. -- Итак, сэр, берете ли вы меня пассажиром? -- Я все еще полагаю, что вы шутите, сэр. -- Клянусь вам, я совершенно серьезен. Капитан замялся, потом нетвердой походкой подошел к трапу, наклонился и позвал: -- Сусанна, Сусанна! Поднимись-ка на палубу, сделай милость! Один из джентльменов желает остаться на бриге пассажиром. Из люка показалась голова немолодой темнобровой женщины; она внимательно меня оглядела. Так взглянула бы поверх живой изгороди на прохожего странника жующая жвачку корова. -- Что это на нем надето? -- резко спросила она. -- Это было задумано как бальный костюм, сударыня. -- Ну, тут вы не потанцуете, молодой человек. |
