|
Надеюсь, вы не откажетесь его принять из рук вашего шотландского друга, -- прибавила она, и голос ее дрогнул. -- Настоящий падуб, я сам срезал, -- молвил Рональд и протянул мне преотличную дубинку. О такой в случае драки можно только мечтать. Церемонность, с какою были вручены эти дары, и ожидавший меня погонщик яснее всяких слов говорили, что пора отправляться в путь. Я опустился на одно колено и распрощался с тетушкой, поцеловав ей руку. Таким образом я простился и с племянницей -- но несколько горячее! Рональда же я заключил в объятия и прижал к груди с такой нежностью, что он лишился дара речи. -- Прощайте! Прощайте! -- повторил я. -- Никогда я вас не забуду, друзья мои. Вспоминайте меня хоть изредка. Прощайте! С этими словами я поворотился и пошел прочь и почти тотчас услыхал, как за моей спиною в высокой стене захлопнулась калитка. Это, уж конечно, было делом рук тетушки, и, если я хоть что-то понимаю в человеческой натуре, она бы на прощание охотно наговорила мне резкостей. Но уверяю вас, даже доведись мне их выслушать, я бы ничуть не обиделся, ибо глубоко убежден, что если в "Лебяжьем гнезде" у меня остались поклонники, то и тетушка была меж них не последняя. ГЛАВА Х. ГУРТОВЩИКИ Мне не сразу удалось догнать моего нового товарища, ибо хотя шел он, уродливо переваливаясь и словно бы не спеша, однако при желании становился поистине скороходом. Мы поглядели друг на друга. Я -- с вполне естественным любопытством, он -- с нескрываемым отвращением. Уже потом мне стало известно, что с самого начала он настроился против меня: увидев, как я преклонял колени перед дамами, он почел меня за шута горохового. -- Вы, стало быть, в Англию? -- спросил мой спутник. Я отвечал утвердительно. -- Чего ж, есть места и похуже, -- заявил он, и добрых пятнадцать минут мы шли спорым шагом, не обмениваясь более ни словом. Тем временем мы вступили в безлесную зеленую лощину, которая прихотливо вилась меж холмами. Посреди нее навстречу нам сбегал ручеек, образуя там и сям прозрачные озерца; у самого нижнего расположилось стадо лохматых дсоров, и человек, показавшийся мне двойником мистера Сима, стерег их, закусывая хлебом, с сыром. Завидев нас, человек этот (после я узнал, что имя его Кэндлиш) поднялся на ноги. -- Этот парень пойдет с нами, -- сказал ему Сим. -- Так наказала вдова Гилкрист. -- Чего ж, пускай идет, -- отвечал второй гуртовщик; потом, спохватясь, что забыл о приличиях, оборотился ко мне и сказал с хмурой усмешкой: -- Ладный денек! Я согласился с ним и спросил, как он поживает. -- Лучше всех, -- отвечал он. И, решив, по-видимому, что долг вежливости исполнен, оба гуртовщика принялись собирать скот в дорогу. Этим, как и почти всей прочей пастушьей работой, занимались два умных красивых пса, которые понимали приказания Сима и Кэндлиша с полуслова. |
