|
Я должен был выдавать себя за молодого англичанина, который сбежал от полиции; в Шотландии выдан ордер на мой арест, и мне надобно как можно скорее тайком перейти границу. -- Я отозвалась о вас наилучшим образом, -- сказала она, -- и, надеюсь, вы меня не подведете. Я сказала им, что вы провинились только в том, что влезли в долги, и за это, ежели я верно выражаюсь, вас засадили в яму. -- Дай бог, сударыня, чтобы выражение это оказалось неверным, -- сказал я. -- Я не из тех, кого легко напугать, но, согласитесь, в обычае и в самих этих словах есть нечто варварское, средневековое, отчего несчастный чужестранец вполне может утратить душевное равновесие. -- Это только так называется по старому шотландскому законодательству и честного человека вовсе не должно пугать, -- возразила она. -- А вы, как я погляжу, весьма беззаботны, вам бы все шутить. Надеюсь, у вас не будет причин об этом пожалеть. -- Прошу вас, не думайте, что мои легкомысленные речи означают, будто мне неведомы глубокие чувства, -- сказал я. -- Ваша доброта совершенно меня покорила. Я всецело в вашем распоряжении и, поверьте, исполнен самой искренней к вам признательности. Прошу вас, отныне и навсегда считайте меня вашим преданнейшим другом. -- Ладно, ладно, -- сказала она в ответ, -- вон идет ваш преданный друг гуртовщик. Надо полагать, ему не терпится поскорей отправиться в путь, а сама я не успокоюсь, покуда вы благополучно не уйдете со двора, да еще мне надобно вымыть посуду, прежде чем проснется служанка. Слава богу, поспать-то она мастерица! Небо меж деревьев сада начинало бледнеть, свеча, при которой я завтракал, была уже не нужна. Хозяйка поднялась из-за стола, и мне не оставалось ничего Другого, как последовать ее примеру. Все это время я ломал себе голову над тем, как бы мне исхитриться наедине перекинуться словечком с Флорой или улучить минуту и написать ей хоть коротенькую записку. Покуда я завтракал, окна спальни растворили, верно, для того, чтобы выветрился всякий след моего пребывания там; на лужайке перед домом показался Рональд, и мой неусыпный страж в образе старой дамы оборотился к нему. -- Рональд, -- сказала она, -- там не Сим ли прошел за оградой? Я не упустил случая. Прямо у ней за спиною, на мое счастье, приготовлены были перо, чернила и бумага. Я написал: "Я вас люблю" -- и, не успев прибавить более ни слова или хотя бы промокнуть написанное, вновь очутился под прицелом лорнета в золотой оправе. -- Пора, -- начала она, но тут же увидела, чем я занят, и перебила себя: -- Э, да вы что-то пишете? -- Кое-какие заметки, сударыня, -- отвечал я, с живостью поклонившись. -- Заметки? -- переспросила она. -- А не записку? -- В английском языке, без сомнения, существуют finesse [15], которые я не различаю, -- отвечал я. -- Постараюсь сделать смысл моих слов вполне ясным для вас, мусью виконт, -- продолжала старая дама. |
