– Ну, это я не знаю,– сказала девочка.– И скучна мне твоя ОП, так что не приставай. Без того на душе мерзко.

– Хочешь, утешу?

– Хочу,– сразу ухватилась девочка.– Даже знаю – как. Главное, тебе ничего не придется делать…

– Я о другом,– оборвал он.– Твой “папуля”…

– Ну?

– …вовсе не отец тебе. Даже не родственник.

– Класс!.. Это ты сейчас допер, да?

– Это я в тебе откопал, в твоей памяти. Сама ты забыла.

– Ага,– сказала Юля после паузы.– А мать?

– Мать настоящая.

– Ну хоть что‑то. Хотя бы покойников у меня не отбираешь.

– Бог с тобой, Юленька, я‑то при чем?

– При том, что ты это выдумал! – выпалила девочка.– И знаешь зачем?

– Ну?

– Чего “ну”?

– Ну, не знаю,– усмехнулся Вадим.

– Чтоб подкрепить себя еще и этим. Как же: сиротка, бедненькая, деточка!.. Разве такую можно тронуть?

– Но ты и вправду малолетка – подсудное ж дело!

– Очень колышут тебя суды – кому другому напой!.. Между прочим, по законам шариата я уж года три как могла выскочить замуж.

– Во‑первых, я не мусульманин.

– Это в‑третьих,– гневно перебила Юля.– Во‑первых, ты меня не хочешь.

– Тогда мне бы не потребовались подкрепления,– возразил Вадим.– Уж если я кого не хочу, то… извини.

Попрепиравшись еще с пяток минут, девочка заснула, согретая его теплом и укутанная мысле‑облаком . Чуть погодя расслабился Вадим – даже вроде задремал. Однако вскоре проснулся, сквозь шум непогоды различив знакомое гудение.

Осторожно он приподнял голову, вслушиваясь. Но сейчас же очнулась и Юля, будто на время сделалась его продолжением.

– Чего? – спросила с беспокойством.– Не серки, нет?

– Господи,– пробормотал Вадим,– он меня достал!..

– Кто?

– Да “ворон” этот: опять разлетался. Каждую ночь – что твой серафим!.. Теперь‑то по чью душу?

Прошлепав к балконной двери, он скользнул наружу и опустился коленями в сугроб, положив руки на перила, а подбородок на руки, чтобы не слишком маячить. Спустя минуту на балкон впорхнула Юля и привычно оседлала Вадима, распластавшись на его спине, точно лягушка, а поверх закрывшись одеялом. Чуть впереди них, вдоль балкона, уже вовсю мела метель, заслоняя далекие дома и соседнюю рощу. Однако вблизи было тихо, только сыпал густой снег, пушистыми хлопьями оседая на одеяло. А воздух даже не казался морозным – наверняка внизу, на еще теплой земле, было слякотно, как обычно. Похоже, холод подступал сверху – и с каждой ночью все ближе.

– Что‑нибудь видишь? – шепнула девочка на ухо.– Я – полный ноль!

– Угу,– откликнулся Вадим.

– Глазами?

– Глазами тоже – в инфрасвете. Хотя с трудом.

Действительно, он уже пробыл в темноте достаточно, чтобы включилось тепловидение – хоть какая‑то зрительная привязка. Иначе пришлось бы целиком переключаться на мысле‑облако , устремив его за сотни метров – неизвестно куда, по искаженным звуковым ориентирам.

– И что происходит?

– Охота.

– Снова? – ужаснулась Юля.– Господи, помоги дичи!..

– Теперь, кажется, обоюдная,– уточнил он.– Стая на стаю, хищники против хищников. Погоди‑ка.

Вадим тепловидел и видел  настолько мало, что ситуацию приходилось додумывать. Он мог различать только расположение и перемещение участников странного действа, благо прирученная свирепость Шершней разительно отличалась от ярости диких серков.