Эдмундс оставила маленький видеомонитор, чтобы они могли наблюдать за продвижением другой группы… и слышать их голоса. Тед болтал не переставая, рассказывая об особенностях структуры звездолета – размещение складов напомнило ему каменную кладку античных Микен и, в частности, Львиных Врат.

– Давай, выключим этого болтуна, – предложил Гарри. Норман зевнул и повернул выключатель. Он очень устал: койки в ГД‑8 отсырели, тяжелые электроодеяла липли к телу, и спать было совсем невозможно.

Бет до сих пор не остыла от перепалки с Барнсом.

– Индюк трахнутый, – кипела она. – Когда мы только от него отделаемся?

– Он работает как умеет, – сказал Норман.

– Знаешь, Норман, Барнс кретин и полный идиот!

– Давайте искать запись полета, – предложил Гарри. – Сейчас это самое главное.

Гарри проследил за кабелем, который выходил из спины манекена и уходил вниз, затем приподнял половые панели и выяснил, что провода ведут к корме.

– Но с мужчинами он обращается совсем иначе… особенно с Тедом. Я не понимаю, почему Барнс терпит этого выскочку.

– Тед… – начал было Норман.

– Паразит, – прервала его Бет. – Он крадет чужие идеи и выдает за свои собственные… Возмутительно даже то, как он их цитирует!

– Ты обвиняешь его в плагиате?

– Еще на поверхности я сказала Теду, что нам надо заготовить небольшой спич, а потом, как вы убедились, он крутился перед камерой и изображал целое шоу.

– Ладно…

– Что ладно, Норман? О Господи, это была моя идея… а он стянул ее, даже не поблагодарив.

– Ты говорила с ним?

– Бесполезно… Я уверена, он станет увиливать. «Ты говорила это?» скажет он, – «Ах… в самом деле… ты упоминала нечто подобное!»

– Я думаю, тебе все же следует поговорить с Тедом.

– Норман, ты меня совсем не слушал.

– Если ты поговоришь с ним, тебе станет легче.

– Отговорки, – она тряхнула головой. – Тед делает здесь, что хочет, и толкает свои глупые речи, когда пожелает. А Барнс не может простить, что я первой вошла в звездолет. Что такого, если хоть раз в истории науки первой будет женщина?

– Бет!

– А когда я имела наглость включить свет, ты помнишь, что сказал Барнс? Он сказал, что я могу вызвать короткое замыкание, что я не ведаю, что творю, и что я импульсивная. О Господи… Солдафон, кретин из каменного века!

– Уж лучше я буду слушать Теда… – сказал Гарри. – Норман, включи этот ящик.

– Мы находимся в состоянии стресса, – сказал Норман. – И на всех это действует по разному.

– Что ты сказал? – взметнулась Бет. – Барнс прав?

– Я сказал, что мы находимся в состоянии стресса, включая его и тебя.

– Господи, все мужчины одинаковы! Знаете, почему я до сих пор ассистент?

– Из‑за своего милого ангельского характера? – предположил Гарри. Бет, видишь этот кабель? Посмотри, не выходит ли он с другой стороны?

– Хотите отделаться?

– Если это возможно.

– Ну хорошо, – она засмеялась, – я выйду.

– Весьма мило с ее стороны, – сказал Гарри, когда они остались наедине.

– Ты слышал о истории с Беном Стоуном? – спросил Норман.

– Какую же?

– Бет работала в его лаборатории.

– В самом деле?

Биохимик Балтиморского университета Бенджамин Стоун имел репутацию исследователя, который принимал аспирантов за ассистентов и выдавал их труды за свои собственные.