|
- Вы уверены? Все уже решено? Неужели ваш дядя согласится на этот брак? В таком случае, вас без любви продадут в рабство человеку, которого вы совсем не энаете. Я мечтал о лучшем будущем для вас, Алина. - Что может быть лучше, чем стать маркизой де Латур д'Азир? Андре-Луи в сердцах взмахнул руками. - Разве мужчины и женщины - суть имена? А душа? Неужели она ничего не значит? Неужели все счастье и радость жизни заключаются в богатстве, развлечениях и пустых громких титулах? Вы всегда казались мне высшим, почти неземным существом, Алина. Вы наделены сердцем чутким, рвущимся к восторгам и радостям жизни; умом возвышенным и тонким; душой, как мне казалось, способной за внешней шелухой и фальшью провидеть истинную сущность вещей. И такие дары вы готовы променять на мишурный блеск иллюзорного величия, готовы продать душу и тело за громкий титул маркизы де Латур д'Азир! - Вы неделикатны, - заметила Алина, и, хоть брови ее продолжали хмуриться, в глазах горели смешинки. - И слишком поспешны в выводах. Согласие дяди сведется к тому, что он разрешит маркизу просить моего согласия. Вот и все. Мы с дядей Кантэном понимаем друг друга, и я не репа, чтобы меня продавать. Андре-Луи смотрел на Алину. Его глаза сияли бледные щеки медленно заливал яркий румянец. - Вы мучили меня, чтобы развлечься! - воскликнул он. - Но вы сняли тяжесть с моего сердца, и я прощаю вас. - Вы опять слишком спешите, кузен Андре. Я разрешила дяде позволить господину де Латур д'Азиру ухаживать за мною. Мне нравится его внешность, и когда я думаю о его положении при дворе, то чувствую себя польщенной предпочтением, которое он мне оказывает. Именно из желания разделить его положение я, возможно, и выйду за него. Маркиз вовсе не похож на тупицу, и принимать его ухаживания очень заманчиво. Но выйти за него замуж, наверное, еще более заманчиво, и я думаю, что, все взвесив, я, вероятно, даже очень вероятно, решусь на это. Андре-Луи глядел на очаровательное детское личико Алины, обрамленное белым мехом, взор его потух, краска сбежала с лица. - Да поможет вам Бог, Алина, - простонал он. Она топнула ножкой, решив, что он слишком самоуверен. - Вы дерзите, сударь. - Молиться - не значит дерзить, Алина. Я только молился, что намерен делать и впредь. Думаю, вам понадобятся мои молитвы. - Вы просто невыносимы. Щеки Алины покраснели, а брови еще больше нахмурились. Андре-Луи понял, что она сердится. - Виной тому испытание, которому вы подвергаете мою выносливость. О, Алина, милая моя кузина, подумайте о том, что вы делаете; задумайтесь над подлинными ценностями, которые вы собираетесь променять на поддельные; над ценностями, которые вы никогда не познаете, отгородившись от них фальшивым блеском ложных истин. |
