|
Итак, начало было положено. У Алины слегка захватило дух. Ее ослепила красота этого человека, его царственный вид, уверенность в себе и сила, которую он излучал. Она невольно сравнила маркиза сего безрассудным критиком - хилым Андре-Луи в его коричневом сюртуке н в туфлях со стальными пряжками - и вдруг почувствовала, что жестоко оскорбила маркиза, позволив высказать по его адресу столь бесцеремонные суждения. Завтра господин маркиз прибудет в замок, чтобы предложить ей разделить с ним его положение и титул, а она уже унизила свое достоинство, которое, по ее мнению, весьма возросло от одного лишь намерения маркиза поднять ее на такую высоту. Больше она этого не допустит; она не проявит недостойной слабости и не потерпит от Андре-Луи не подобающих замечаний относительно человека, в сравнении с которым он не более чем лакей. Так тщеславие и честолюбие спорили с лучшей стороной ее натуры, и та, к немалой досаде Алины, не спешила внять их доводам. Тем временем господин де Латур д'Азир садился в экипаж. Он попрощался с господином де Керкадью и что-то сказал господину де Вильморену, который в знак согласия молча поклонился. Лакей в пудреном парике вскочил на запятки, экипаж отъехал от замка и покатил по дороге. Де Латур д'Азир поклонился Алине, и она помахала ему рукой. Де Вильморен взял Андре-Луи под руку. - Пойдем, Андре, - сказал он. - Разве вы не останетесь к обеду? - воскликнул гостеприимный сеньор де Гавриияк. - Мы должны поднять кой-какой тост, - добавил он и подмигнул, бросив взгляд на приближающуюся Алину. Этот добряк не отличался тонкостью чувств. Де Вильморен отказался от такой чести, сославшись на деловое свидание. Он был холоден и сдержан. - А ты, Андре? - Я? Ах, у меня тоже свидание, крестный, - солгал Андре-Луи. - Кроме того, я суеверен и с подозрением отношусь к тостам. Ему не хотелось оставаться. Он был сердит на Алину за ласковый прием, оказанный ею маркизу, и за недостойную сделку, которую она собиралась заключить. Андре-Луи утратил одну из своих иллюзий и очень страдал. Глава III. КРАСНОРЕЧИЕ ГОСПОДИНА ДЕ ВИЛЬМОРЕНА Когда молодые люди спускались с холма, де Вильморен был молчалив и задумчив. На этот раз всю дорогу говорил Андре-Луи. Предметом своих рассуждений он избрал Женщину. Он вообразил, без малейшего на то основания, будто этим утром открыл для себя Женщину, и все, что он имел сказать про этот пол, было весьма нелестно, а порой и грубо. Поняв, к чему сводятся излияния друга, де Вильморен не стал его слушать. Хоть это и может показаться совершенно невероятным для французского аббата того времени, Женщиной он не интересовался. Бедный Филипп во многих отношениях являлся исключением. Напротив "Вооруженного бретонца" - постоялого двора и одновременно почты при въезде в Гавриияк - господин де Вильморен прервал своего спутника в тот момент, когда он воспарил к самым вершинам своей язвительной инвективы. |
