— А что там внутри? — подойдя, спросил Анчутка.

— А я почем знаю? Замок висит.

— То-то я и смотрю — висит, — Яшка дернул ржавую дужку, и она легко вышла из гнезд. Так неожиданно, что Анчутка потерял равновесие.

— Вот так вот, — констатировал он, выправляясь.

— Открывается, — с сомнением заметил Пельмень.

— А ты что, никогда не пробовал?

— Нет, зачем мне? — пожал плечами Андрюха и открыл створки.

Шкаф оказался без металлического дна, вместо него на полу лежала сколоченная из досок крышка с ременной петлей. Пельмень поднял крышку, и сразу стало понятно, откуда стучат «мыши», которые к тому же еще и вопили сорванным голосом…

— …Ну ты даешь! — протянул Яшка. — Угораздило тебя…

Андрюха сначала протянул Насте ветошку, смоченную бензином, но у нее так тряслись руки, что пришлось самому оттирать грязную, зареванную мордашку. Анчутка сбегал принес кружку воды.

— Спа-с… ик! …ибо, — проговорила Настя и принялась глотать, стуча зубами о жестянку.

— Ты как туда попала, землеройка? — спросил Пельмень.

— Туда мальчик влез, а я за ним…

— Какой мальчик?

— Не знаю, рыжий и одного зуба нет.

Анчутка, услышав этот ответ, констатировал:

— А я даже не удивлен, — и обратился уже к Пельменю: — Я тебе давно говорю, что Зубов этот — тот еще прощелыга. Знаешь, что с неделю назад у тетки Светки Приходько сало из-за окна пропало?

— Да об этом вся Москва знает, — резонно заметил Пельмень, — воплей-то было!

— Во-о-от, а я когда у них там коридор дорабатывал, «срисовал» этого рыжего — как раз сало жрал. Откуда взял, спрашивается? Стырил, точно говорю.

Андрюхе в целом было все равно, что там жрал или не жрал рыжий беззубый Зубов. А вот что это за тоннель такой и что там интересного — любопытно было бы узнать. Он слазил вниз с фонариком, осмотрелся, оценил сооружение. Сделано на совесть, может, еще при царском режиме. Когда они с Анчуткой шарились по старой церкви Трубецких, и не такие чудеса видели, может, и тут что есть?

— Ну продышалась? — спросил он у Настьки.

— Д-да.

— Так пойдем, нам тоже домой пора.

Настя, сообразив, что речь идет о том, чтобы обратно лезть в эту преисподнюю, замотала головой в знак полного несогласия с программой. Андрюха не стал настаивать:

— Нет так нет. Яшка, тогда вы идите через проходную, а я там пройду.

— Хитрый какой! Я тоже хочу! — возмутился Анчутка.

— Ну ты умный, ее одну не выпустят, — втолковал Пельмень, — а полазать ты и завтра сможешь. Я все осмотрю и расскажу потом.

Видя, что Анчутка собирается открыть дискуссию, поторопил:

— Все-все, довольно, не на собрании. Валите!

— Товарищ Чох не выпустит.

— А вот, — сняв тужурку, Пельмень накинул ее на Настю и сказал: — На маму Зою под вечер куриная слепота нападает. Сойдет на расстоянии.

…Спровадил, наконец. Прибравшись, накинув на трактор брезент и все обесточив, Андрюха собрался в путь.