…А Волин уже сидел в кабинете начальника отделения и излагал невеселые новости: совершено разбойное нападение на сберкассу в Сокольниках.

— Дело было перед обедом, в будни. Народу не было, постовой, как сказал, «отлучился».

— За папиросами отходил?

— Жена рожала, но это разговор особый. Возвращаясь, услышал выстрел, прибежал, в зале увидел убитого и пистолет.

— Нападавший сбросил оружие? — уточнил Сорокин. — Это что еще за новости?

— Согласен, странно, — подтвердил Волин, — но так и есть. Когда я прибыл на место, пистолет так и лежал.

— А деньги?

— И деньги лежали. Согласно данным, полученным от ревизоров, все до копейки на месте. Теперь о плохом.

— Будто до этого было хорошее, — заметил Сорокин.

— Согласен, но сейчас будет еще хуже, — пообещал Волин, вынул и положил на стол фотографию. — Вот, полюбуйтесь.

Сорокин, рассмотрев ее, весьма удивился:

— Это еще откуда тут?

— Узнали пушечку? — улыбнулся Волин.

— Забудешь такую.

— Да. На месте попытки разбойного нападения на кассу был брошен не ТТ, не парабеллум, а именно маузер — цэ-девяносто шесть, причем именно китайский вариант. Это первое обстоятельство, а есть еще одно. — Волин извлек из планшета маленький сверток, завернутый в тряпицу. — Смотрите спокойно, пальцы уже сняли.

Это был шильдик причудливой формы, исключительно изящной работы. По краю шел причудливый узор из иероглифов, этими же крючками-закорючками был выполнен и основной текст, но прямо поверх него шла глубокая лаконичная гравировка: «Тов. Сергею от тов. Сергея. 1945 г.».

— Это откуда? — спросил Сорокин.

— Открепил от рукояти маузера, — сообщил Волин. — Я в розыске не первый год, и не хотелось бы, чтобы последний.

— Из этого я заключаю, что вы знаете, кто такие эти Сергеи.

— Полагаю, что знаю, — вежливо признал Виктор Михайлович. — Исходя из этих вот иероглифов и модели маузера, которые так любили китайские товарищи, рискну предположить, что одаряющий товарищ Сергей — это Худяков Сергей Александрович.

— А кто же одаряемый? — спросил Сорокин и сам же ответил: — Можете не говорить — Сергей Даниилович Луганский, не так ли?

— Полагаю, что да, — подтвердил Волин. — Предположив, что не только я так считаю, я и снял эту табличку. От греха подальше.

— Понимаю. Что же теперь?

— Сам он сейчас в Восточной Пруссии, репарации разбирает. Поработал с его экономкой в московской квартире. Сначала грозилась, потом отнекивалась, потом, когда поднажали, призналась, что оружие было, именно маузер и именно с этой дарственной надписью. Куда пропал — клянется Христом-богом, что не ведает. У вас есть какие-то предположения по этому вопросу?

— У меня есть лучше: подозрения, переходящие в уверенность.

— Слушаю.

— На днях приходили Луганские, мать и отец, проживающие на даче в нашем поселке. Вы знаете?

— Да.

— Отец рассказал, что в последний визит сын привез шкатулку, запертую на ключ. Восточные закорючки, на крышке драконы-птицы. Вот ее-то они не смогли найти.

— В шкатулке было оружие?

— Отец утверждает, что Луганский привез запертый ящик и просто попросил прибрать.