|
.. Восприимем с радости полные стаканы, Восплещем громко и руками, Заскачем весело ногами Мы - верные гражданы! Песнь сочиненна в Гамбурге Тредиаковским (1730) Глава 1 Только было собрался Иоганн Эйхлер пофлейтировать - тут и начались страхи его. Вперли дюжие мужики бюро дубовое, железом крепленное. Треснули паркеты под тяжелиною. - На что мне стол? - удивился Эйхлер. Но вошел следом Розенберг, а за ним кузнец волочил цепь. Покороче той, которою был Эйхлер прикован когда-то к постели лысой старухи графини. Да пошире, да пострашнее! - Секретов не ведаю, - отбрыкивался Эйхлер. - Я человек свободный, в чине титулярном... Не губите меня! - Счастье имеет различные пути, - учтиво отвечал ему Розенберг. - Смиритесь, и быть вам после в чине коллежском... Холодное железо обхватило лодыжку музыканта. Протянулась цепь от Эйхлера к столу: теперь далеко не разгуляешься. - Зачем в ковы берут? - убивался Иогашка, катаясь по полу. - Не опасен я! Что знал о Долгоруких - все уже выдал. А коли еще вспомню, так донесу обо всем, не таясь... А кузнец знай себе ухал молотом. Плющилось ржавое железо, в кольце сжалась нога. Задвинули под кровать Эйхлеру парашку, чтобы не имел нужды человек, и Розенберг потрепал несчастного парня по плечу дружелюбно. - Белено, - объявил, - носить вам еду от стола вице-канцлера. А вина и пива подавать, сколько желательно... Розенберг доложил Остерману, что Эйхлер сидит на цепи. - Вот и хорошо, - резво поднялся Остерман. - Поезжайте ныне к имперскому послу, графу Вратиславу, и скажите от моего имени, что у меня все готово... Сегодня же я буду иметь важный разговор с императрицей - о Сенате! о Кабинете! *** Близился день коронации, а к нему - загодя - на колокольне Ивана Великого ставили баки с вином, красным и белым, откуда на Красную площадь трубы протянули к двум фонтанам. С такой страшной высоты напор вина будет силен - забрызжет вино ключом! Анна Иоанновна просила показать короны прежние - не понравились они ей, и князю Одоевскому, хранителю палаты Оружейной, сказала: - Ты, князь Василь Юрьич, обстарайся.., утешь меня, вдовицу горькую! Желательно мне алмазов более, блеску бы! Уж порадуй... Всего собрали 2579 бриллиантов и 28 громадных самоцветов, - не было короны богаче, чем корона Анны Иоанновны! А на Дворе монетном Татищев начеканил впрок несколько мешков с жетонами памятными - из серебра и золота, дабы одаривать ими верноподданных. До коронации же Анна Иоанновна по такой моде ходила: шлафрок на ней был ярко-голубой или светло-зеленый, а голову она красным платком повязывала, на манер бабы крестьянской. Стирать ничего не давала: коли засалится - выбрасывала (охотники найдутся: подберут живо). В апартаментах были ковры и шкуры на полу разложены. Анна Иоанновна полежит, бывало, помечтает и снова ходит... Двери она перед собой кулаками раскрывала (так удобнее)... Разлетелись двери во фрейлинскую. - Ну, девки, - сказала, - молчать вам не след.., пойте! Тоненько завела княжна Черкасская (невеста Кантемира), ладком подхватили чернавки Ягужинские и прочие: Буду приносить жалобу на тех, Кто меня лишил веселостей тех... Выдали замуж, бедну, за того - Всегда не хотела слышать про него. |
