|
.. Выдали замуж, бедну, за того - Всегда не хотела слышать про него. Было бы с него счастие с того, Ежели б плевати мне всегда на него... Анна Иоанновна похаживала, подбоченясь, табакеркой в руках поигрывая, когда сказали ей, что Остерман внизу топчется. - Андрея Иваныча допускать до моей особы всегда! Уже прослышано было, что Бирен ничего черного не любит. Вице-канцлер решил угодить императрице: был он сейчас в кафтане бледно-розовом, скрипела тонкая парча, переливаясь муаром, а кривые ноги Остермана облегали чулки цвета фиолетового. - Будем говорить душевно, открыто, - начала Анна. - Ведаешь, сколь злодеев противу меня объявилось? И власть монаршую, будто овцу погану, остричь желали... Что делать-то с ними надо? Кого сначала травить - Долгоруких или Голицыных? Остерман такого вопроса давно ждал: - Великая государыня, под Долгорукими яма не нами вырыта, с них и следует начинать. Но вот Голицыных покамест возвысить надобно, дабы, поднимая одно семейство, другое уронить способнее! - Дав уме ли ты? - всплеснула Анна руками. - Дмитрий-то Голицын есть злодей мой главный. Топор по шее его плачет! - Время топора не пришло. По коронации вам, государыня, еще милости оказать следует. И сильны Голицыны в общенародье, как люди грамотные, за то их и Петр Великий жаловал, не любя... - А фамилия Долгоруких шатка, - поразмыслила Анна. - Кажись, спихнуть-то их нам и нетрудно станется? - Однако, - придержал ее Остерман, - невеста государя покойного, княжна Екатерина Долгорукая, брюхата от царя ходит. Утроба пакостная носит в себе претендента на престол российской... - Блументросту скажу! - зарычала Анна Иоанновна. - Пусть вытравит из нее семя Петрово, семя охальное.. Блудница она! - Но, - закончил Остерман тихо, - покуда Долгорукая плода не произведет, трогать ее фамилию неудобно... Выждем! Анна Иоанновна села на постель. Тяжко обдумывала. - Волю взяли, - заговорила, - бумаги писать. Эвон, все так и кинулись на перья, проектов всех теперь на возу не увезти... С Сенатом-то, - спросила, - как быть? Просило меня шляхетство, чтобы сенаторство в двадцать одну персону иметь... Куды их столько? - Ваше величество, Сенат непременно надобен. - А верховных министров - куды деть? - В Сенат! - отвечал Остерман... - Ой, не мудри, Андрей Иваныч! Выскажись, как на духу. Остерман чуточку улыбнулся - с лаской: - Сенату быть, но лучше бы.., не быть! Коллегиальное правление, матушка, тем и невыгодно, что при нем всегда противные и разные мнения бывают. А для власти самодержавной необходимо лишь одно мнение - ваше! Единоличная сатрапия всего удобнее, лишь доверенные персоны должны замыслы монарха своего ведать. - То дельно говоришь, Андрей Иваныч! А... Сенат? - Сенат можно создать, как и просило шляхетство. Но дел важных сенаторам не давать, дабы несогласий заранее избегнуть. - А кто же тогда Россией управлять будет? От чтения бумажного я временами в меланхолию впадаю жестокую, справлюсь ли? И тогда Остерман, побледнев, разом облокотился на стол: - Кабинет вашего императорского величества, - сказал он. Анна с постели соскочила, разрыла пуховые подушки кулаками. - Думаешь ли? - спросила. - Кабинет сей опять Верховным советом обернется! Опять кондиции каки-либо изобретут в пагубу мне! - Никогда этого не случится, ежели доверите Кабинет персоне, уже не раз доказавшей вашему величеству свою нижайшую преданность. |
