|
- Подыхай же, ясновельможный пан! - И размозжил ему череп... Вопль Авессалома замер в скважине старинного колодца. Бирен заглянул в мрачную глубину - там было тихо и черно. Посветил фонарем: еле-еле белели кости внизу. Захлопнул люк крышкой... Анна Иоанновна по лицу Бирена догадалась обо всем. - Что ты сделал с ним? - спросила тихо. Бирен оглядел себя - не запачкался ли? И ответил: - Он слишком много знал такого, что можно простить шуту Курляндской герцогини. Но зато нельзя простить шуту императрицы всероссийской. Глава 5 На Аксинью-полузимницу приехали в Казань, проездом из Москвы, воеводы: свияжский - Федор Козлов и саранский - Исайка Шафиров. Волынский (в похвальбе и гордыне) давал им мозоли свои щупать. - Вишь, воеводы? - хвастал. - В драках волдыри выросли. Сколь бью людишек, а все толку мало... Ну а на Москве-то что? - Теперь у нас, - сказывал Козлов, у стола сидя, - порядочное правление государством сделалось. Какого никогда и не было! Только бы у верховных господ согласие дружное было. Шафиров от медовухи покраснел, ударила кровь в голову. - Об Анне Иоанновне, - злорадствовал, - таково ныне положено: по губам мазнут ее патокой. А коли рыпнется, то с барахлом ейным обратно в Митаву высвистнут. Табакерочки липовой - и той без спроса в казне не возьмет... А чего ты, Петрович ясный, - спросил Исайка, - молчишь, нас, воевод, слушая? - Ты на мой хвост не оглядывайся, - отвечал Волынский. - За своим хвостом посматривай... Пей, воеводы, да харкай далее! Исайка Шафиров немало знал. Он был братом младшим барона Шафирова, что дипломатом известным в подканцлерах бывал. Исайка мосол обсосал и браниться начал: . - А по мне, так и никого не надобно! Эвон, читывал я, живут на островах разных дикие, себя кормят, а царей при себе не держат. Кой хрен цари эти? На што они нам? И без них ладно бы... - Это к чему ты сказал ругательски? - огляделся Волынский. - А все к тому, - орал хмельной воевода. - В кои веки Руси счастье выпало - не стало царевых наследников, так на што Анну-то курляндскую выбрали? Могли бы и сами справиться... "Ишь ты.., демократы лыковы" - подумал Артемий Петрович, но сам отмолчался - щипцами слова не вытянешь. - Хитер ты, Петрович, - обиделись сопитухи. - Не трепля губы, видать, бережешь зубы. - Непрост я, верно, - согласился Волынский. - Я ныне как тот слепой, что смотрел, как пляшет хромой... Утром Волынский воеводам своих лошадей дал. Приголубил их. Но мыслей своих так и не выдал. Хотя вино пили наравне, под хмелем крепок Волынский был. Однако же дяде Семену Андреевичу Салтыкову на Москву отписал искренне: мол, говорят, что вы, дяденька, решпект потеряли. А хороша ли Анна - того не ведаю: то у Василия Лукича спрашивать надо... Волынский силен был умом задним: из далека казанского высматривал зорко, чем закончатся дела московские - дела опасные! *** Первый день февраля-бокогрея, вот и солнышко... Ухнув через сугробы, в ворота Кремля вкатился возок, крытый старенькой кожей: это генерал Леонтьев привез из Митавы кондиции, Анной подписанные. А сторожа вытянули из возка Сумарокова, потащили его в застенок. С рук и ног гонца Ягужинского свисали, бряцая, тяжелые курляндские цепи. Кондиции привезенные князь Дмитрий Голицын целовал при всех: - Ай да почин! Велик и славен. |
