|
- Готов спорить, ты о многом думаешь! - На что спорим? Я проигнорировал ее вопрос. - Только я не мог бы этого доказать. Слушай, Генриетта, ты ведь в курсе всяких разговоров. Человек, которого убили, прожил здесь шесть недель в прошлом году и говорил мне, будто что-то у тебя покупал. - Да, один раз. С мистером Фарнхэмом. - Не упоминал ли он тогда о ком-нибудь? - Не помню. - Хорошо. Но ты должна помнить, что говорили люди на этой неделе, после его убийства. Мне очень важно это знать. Мне не нужно, чтобы ты называла имена, расскажи лишь, что о нем говорили. - Я вытащил из бумажника еще десять долларов и держал их на виду. - Возможно, тогда я смогу помочь мистеру Гриву. Расскажи мне, что ты о нем слышала! Генриетта взглянула на банкнот. - Нет, - сказала она. Мне так и не удалось уговорить ее, хотя я потратил еще десять минут, пытаясь ее задобрить - десятку пришлось вернуть в бумажник. Ничего бы не вышло, даже если бы я удвоил сумму или, скажем, довел ее до ста долларов: Генриетта не хотела оказаться в роли свидетеля, дающего показания в суде, поклянись я даже на десяти седлах, что ей этого делать не придется. Я отошел от нее и огляделся. Из находившихся в это время в универмаге людей я знал по именам почти всех, но ни один из них, скорее всего, не захотел бы высказаться об интересующем меня деле, поэтому я вышел из магазина и направился к Холлу. Снаружи Холл культуры казался еще внушительнее универмага Вотера, но внутри состоял всего лишь из трех небольших помещений. Полки и прилавки были завалены пластинками, книгами, репродукциями картин и рисунков, бюстами великих людей, факсимильными изданиями Декларации независимости и многими другими вещами. Здесь можно было увидеть Библию на армянском языке. Торговля у Вуди шла плохо, и он как-то сказал Лили, что выручает в неделю всего двадцать долларов. Главным источником дохода являлись кино-и танцзалы. Оба заведения функционировали только по субботам. Когда я вошел, Вуди беседовал с четырьмя дьюдами с какого-то ранчо: тремя мужчинами и женщиной, которых я никогда прежде не видел. Я немного послушал, делая вид, что разглядываю книжки, но ничего нового не узнал. Как и большинство жителей штата, Вуди был невысокого мнения о приезжих, но Лили ему нравилась, поэтому он принимал и меня. Вуди оставил своих собеседников, подошел ко мне и спросил, приедет ли мисс Роуэн. Я ответил, что она устала и собиралась пораньше лечь спать, но просила передать ему привет. Вуди был не столь краток, как Алма Грив, но в разговоре со мной он тоже склонил голову набок. Глаза у него были такие же черные, как у Генриетты, а копна волос белой, как вершина Чэрмаунтин. - Кланяйтесь ей, - сказал он. - Целую ей ручку с глубочайшим уважением. Она прямо как куколка. Позвольте спросить, удалось ли вам узнать что-то новенькое? - Нет, Вуди, не удалось. Вы все еще с нами? - Да. Навсегда и еще на один день. Если это мистер Грив застрелил того мужчину, то я кривоногий койот. Я ведь рассказывал вам, что впервые увидел его, когда он был еще двухлетним карапузом, а мне тогда стукнуло шестнадцать. В тот день его мать купила у моего отца четыре одеяла и две дюжины носовых платков. |
