|
Ярко полыхавший в гостиной камин притягивал к себе, и все шли к нему с чашечками кофе. Мы же с Вулфом прошли в его комнату, чтобы, как полагал я, обсудить, чем лучше всего заняться на следующий день. Однако Вулф, войдя в комнату, не направился по своей привычке к креслу у окна, а остановился посередине комнаты и спросил: - У мистера Фарнхэма есть телефон? - Конечно. - Он мог видеть газету? - Вероятно. - Позвони ему. Скажи, что мы хотим приехать и побеседовать с ним и со всеми остальными. - Утром? - Сейчас. Тут я чуть не сморозил глупость. Раскрыл было рот, готовый произнести: “Дождь же идет”, но тут же закрыл его, не дав словам сорваться с языка. Привычка - вторая натура, и я не исключение. Не раз в плохую погоду Вулф жалел меня и не отправлял даже по срочному поручению, а чтобы его самого выгнать из дому в дождь или в снег, требовалось что-то из ряда вон выходящее, например, экземпляр какого-то нового вида орхидеи. Очевидно, сейчас случай был особый, поэтому я без единого слова прошел в гостиную и направился к столику с телефоном. Набрал номер, и после четырех продолжительных гудков трубку, наконец-то, взяли. - Билл? Арчи Гудвин. - Хелло! Я вижу, вам выдали бляху. - Нет, не бляху, а всего лишь клочок бумаги. Очевидно, вы читали “Реджистер”? - А как же. Теперь полетят перья, да? - Надеемся. Если вам удобно, мы с мистером Вулфом хотели бы заскочить и побеседовать с вами и вашими людьми. Особенно с Сэмом Пикоком. Неплохой способ провести дождливый вечер, а? - Почему “особенно с Сэмом”? - Человек, который обнаружил тело, всегда на особом счету. Другие, естественно, тоже. Мистер Вулф хочет поговорить с людьми, которые лучше всех знали здесь Броделла. О'кей? - Что за вопрос? Мистер Дюбуа сам только что сказал, что хотел бы побеседовать с Вулфом. Приезжайте. Билл положил трубку. Лили, Диана и Уэйд сидели у камина спиной ко мне и смотрели телевизор, когда я спросил Лили, можно ли нам взять машину, чтобы съездить к Фарнхэму. Она без всяких вопросов или комментариев сказала “разумеется”, и я пошел к себе в комнату, чтобы прихватить пончо. Я сроду не видел Вулфа в пончо с капюшоном, у Лили же пончо были ярко-красные, причем все одного размера. На Вулфа пончо еле налезло, и он казался в нем очень веселым - лицо, правда, было довольно мрачным. Выражение его не изменилось, когда, оставив машину под елями на ранчо Фарнхэма, мы, подсвечивая фонариком, прошлепали по лужам, и я постучал в дверь. Открыл ее Билл Фарнхэм. Кроме Фарнхэма в комнате находились шестеро: трое мужчин и женщина сидели за карточным столом у камина, а еще двое мужчин стояли, наблюдая за игрой. Вулф прошел в комнату, остановился в четырех шагах от них и сказал: - Добрый вечер! Мистер Гудвин рассказывал мне о вас. - Он кивнул женщине. - Миссис Эмори. Затем кивнул мужчине напротив нее - круглолицему, широколобому, давно начавшему лысеть: - Доктор Роберт Эмори из Сиэтла. Кивок в сторону сорокалетнего мужчины с широкими плечами и квадратным подбородком, который явно не мешало бы побрить: - Мистер Джозеф Колихэн из Денвера. |
