Эльза! Боже, каким я был кретином! Продать душу! За что? Стать вычислительной машиной, чтобы

иметь возможность высмеять этого болвана Леви!.. Печеное яблоко, которое слишком поздно вынули

из духовки. Радость победы, теорема Лангрена, тензоры, операторы, формулы, формулы, формулы...

Этого болвана...

   Кларенс сел на кровать, протянул руку и взял со столика белый листок.

   В двенадцать часов зазвонил телефон. Кларенс снял трубку.

   — Слушаю.

   Он все еще сидел на кровати, у телефонного столика.

   — Алло, Кларенс! Говорит Леруа. Как вы провели ночь?

   — Как провел ночь? — рассеянно переспросил Кларенс, вертя в руке свидетельство о смерти,

исписанное на обороте математическими символами. — Отлично провел ночь.

   — Самочувствие?

   — Великолепное! — Ровные строчки уравнений, не уместившихся на свидетельстве, покрывали

листы "для записей", вырванные из телефонной книги. Несколько перечеркнутых и смятых листов

валялось на одеяле и на подушке, рядом с головой покойной. — Послушайте, Леруа, позвоните мне

через два часа, я сейчас очень занят. Мне, кажется, удалось найти доказательство теоремы

Лангрена.

   — Желаю успеха!

   Леруа усмехнулся и положил трубку.

   — Ну как? — спросил Крепс.

   — Все в порядке. Операция удалась на славу. Тревожных симптомов нет.

 ПРИЗРАКИ

   Придя домой, он снял обувь, костюм и белье и бродил их в ящик утилизатора.

   Эта процедура каждый раз вызывала у него неприятное чувство. Странная привязанность к

вещам. Особенно жалко ему было расставаться с обувью. Он страдал плоскостопием, и даже

ортопедические ботинки становились удобными только к вечеру, когда их нужно было выбрасывать.

Однако пункт первый Санитарных правил предписывал ежедневную смену одежды.

   Приняв душ, он облачился в свежую пижаму.

   Старая вместе с купальной простыней тоже отправилась в утилизатор. Несколько минут он и

нерешительности стоял перед установкой искусственного климата. Затем, поставив рычажок против

надписи: "Берег моря", лег в постель.

   Ему смертельно хотелось спать, но он знал, что эта ночь, как и предыдущие, пройдет без сна.

Стоило ему закрыть глаза, как все, что он пытался подавить в себе днем, вновь овладевало его

помыслами.

   Очевидно, он все-таки уснул, потому что когда снова открыл глаза, стрелка на светящемся

циферблате показывала три часа.

   Больше ждать он не мог. С тяжело бьющимся сердцем он подошел к пульту и нажал кнопку

вызова.

   Возникшее в фокальном объеме изображение девушки улыбнулось ему, как старому знакомому.

   — Слушаю.

   — Одежду на сегодня, — сказал он хриплым голосом.

   — Микроклимат номер двадцать шесть. Одежда восемь или двенадцать.

   — Нельзя ли что-нибудь полегче?

   — Рабочую одежду?

   — Да.

   — В котором часу вы выходите из дома?

   — Сейчас.

   — Я дам вам комбинезон и свитер. На улице еще прохладно. В десять часов можете бросить

свитер в ближайший утилизатор.

   — Хорошо.

   Он открыл дверцу контейнера и взял пакет с одеждой.

   — Что вы хотите на завтрак?

   "Сейчас, — подумал он, — именно сейчас".