|
(кланяется). Весьма сожалею... ЭМИЛИЯ. Нет, нет! Вы подождите. А Янек что? Заснул, что ли? Пусть уходит! Янек уходит. (Грегору.) Тебе что? ГРЕГОР. Поговорить с вами. ЭМИЛИЯ. Сейчас мне не до тебя. ГРЕГОР. А мне нужно с вами поговорить. ЭМИЛИЯ. Пожалуйста, Бертик, оставь меня. Уйди, милый. Сейчас уйди. Можешь прийти через несколько минут. ГРЕГОР. Я приду. (Холодный поклон Прусу. Уходит.) ЭМИЛИЯ. Наконец! Пауза. ПРУС. Извините, мадемуазель, я не предполагал, что это имя так взволнует вас. ЭМИЛИЯ. Что вы знаете о Макропулосе? ПРУС. Я вас об этом спрашиваю. ЭМИЛИЯ. Что вы знаете о Макропулосе? ПРУС. Сядьте, прошу вас. Очевидно, разговор немного затянется. Оба садятся. Пауза. Прежде всего, мадемуазель, разрешите нескромный вопрос. Может быть, даже слишком нескромный. Эмилия молча кивает. Есть у вас... какой-нибудь особый интерес к особе господина Грегора? ЭМИЛИЯ. Нет. ПРУС. Вам очень важно, чтобы он выиграл тяжбу? ЭМИЛИЯ. Нет. ПРУС. Благодарю вас. Не буду расспрашивать, мадемуазель, откуда вам известно содержимое запертых столов у меня в доме. Это, видимо, ваша тайна. ЭМИЛИЯ. Да. ПРУС. Прекрасно. Вы знали, что там письма. Знали, что там завещание Пруса... да еще запечатанное. А знали вы, что там было... еще кое-что? ЭМИЛИЯ. (в волнении встает). Что? Вы нашли еще что-то? Что именно? ПРУС. Не знаю. Для меня самого -- загадка. ЭМИЛИЯ. Вы не знаете, что это? ПРУС. А вы знаете? ЭМИЛИЯ. Вы мне об этом ничего не сказали... ПРУС. Я думал, вам известно от Коленатого... или от Грегора. ЭМИЛИЯ. Никто из них не говорил мне ни слова. ПРУС. Это просто запечатанный конверт с надписью рукой Иозефа Пруса: "Сыну моему Фердинанду". Вот и все. Конверт лежал вместе с завещанием. ЭМИЛИЯ. И вы его не вскрыли? ПРУС. Нет. Он адресован не мне. ЭМИЛИЯ. Так давайте его сюда. ПРУС. (встает). Как? Почему? ЭМИЛИЯ. Потому что я так хочу. Потому что... потому что... ПРУС. Ну? ЭМИЛИЯ. |
