|
Но... прошу прощения... ведь вы Евгения Монтес? ЭМИЛИЯ. Я была ею, Макс, была. Но в то время мне было только двести девяносто лет. Была я и Екатериной Мышкиной, и Эльзой Мюллер, и еще бог весть кем. Вы поймите, не может же один человек жить триста лет! КОЛЕНАТЫЙ. Особенно певица. ЭМИЛИЯ. Я думаю! Пауза. ВИТЕК. Значит, вы жили также в восемнадцатом веке? ЭМИЛИЯ. Ну конечно. ВИТЕК. И лично знали... Дантона? ЭМИЛИЯ. Знала. Отвратительный субъект. ПРУС. А откуда вам известно содержание запечатанного завещания? ЭМИЛИЯ. Пепи показал мне его, прежде чем запечатать. Он хотел, чтобы я потом рассказала о завещании этому дурачку Ферди Грегору. ГРЕГОР. Почему же вы не сказали? ЭМИЛИЯ. На кой черт мне было заботиться о своих детях. ГАУК. Ай, ай, что вы говорите! ЭМИЛИЯ. Я, голубчик, давно уже не дама. ВИТЕК. Много у вас было детой? ЭМИЛИЯ. Человек двадцать. Иной раз, знаете, не убережешься... Никто не хочет выпить? Матерь божия, до чего горло пересохло! Умираю от жажды. (Опускается на стул.) ПРУС. Стало быть, письма за подписью "Э. М." писали вы? ЭМИЛИЯ. Я... Знаешь что? Отдай их мне. Я люблю их иногда перечитывать. Похабство, да? ПРУС. Вы писали их, как Элина Макропулос или как Эллен Мак-Грегор? ЭМИЛИЯ. Это все равно. Пепи знал, кто я. Ему я все рассказала, его я любила. ГАУК. (встает в волнении). Евгения! ЭМИЛИЯ. Молчи, Макс: тебя тоже. С тобой хорошо жилось, сорвиголова! Но Пепи... (Расплакалась.) Его я любила больше всех. Потому-то и дала ему... средство Макропулоса... которого ему так хотелось... ПРУС. Что вы ему дали? ЭМИЛИЯ. Средство Макропулоса. ПРУС. Это что такое? ЭМИЛИЯ. Тот рецепт в запечатанном конверте, который сегодня я получила от вас. Пепи хотел его испробовать и вернуть мне... и положил рядом с завещанием. Наверно, чтоб я когда-нибудь явилась за ним. И вот я пришла только теперь. Как умирал Пепи? ПРУС. В горячке... и ужасных судорогах. ЭМИЛИЯ. Это из-за... средства... из-за него! Aia Maria. Я говорила ему! ГРЕГОР. Так вы приехали сюда только ради рецепта? ЭМИЛИЯ. Да, и я не отдам вам его! Он теперь мой. Не воображай, Бертик, что меня интересовал твой дурацкий процесс. Мне наплевать, что ты -- мой потомок. Я сама не знаю, сколько моих пащенков бегает по свету. Мне нужен был рецепт... Он мне необходим, потому что. |
