– Ничего не понятно, н красиво. Хорошо бы добавить змею на чаше или кадуцей, но кто ж такое разрешит? Далее. Пожалуйста, узнайте, надо ли мне в связи с этим что то делать. Последнее. Примите от меня пятьдесят рублей в честь такого события.

– Не могу, – шагнул назад Должиков, пытаясь защититься вытянутыми руками. – При поступлении на работу мне строго было указано денежные подарки только на двунадеся...

– Кто же это сказал?

– Федор Ильич.

– У вас что, солнечный удар? Я всяко выше Чирикова по должности, мое слово важнее его. Приказываю: деньги взять! И подготовьте списки сотрудников для поощрений. Я планирую выплатить премии всем без исключения.

– Даже дворникам??

– А чем они хуже остальных? Вы все работали на мой успех!

***

Был еще один вопрос, но его я оставил для Моровского. Он у нас самый крупный авторитет по всяким аристократическим заморочкам. Сяду в своем бывшем кабинете, письмо невесте напишу. И совесть чиста будет, и время с пользой проведу. Так, что тут в шкафчике? Очередные польские помои, самонадеянно названные коньяком? Прошу пардону, не знал. Растет над собой человек. Перешел на французский продукт, Курвуазье начал пить. Молодец. Небходимо срочно попробовать рюмочку, чисто для настроения.

«Здравствуй, дорогая моему сердцу и любимая Агнесс!

Писем твоих я не получал: все они приходят в Петербург, откуда я уехал, да так и не могу вернуться. Но секретарь все их получает и складывает в том порядке, в котором они приходят, чтобы я мог по возвращении насладиться чтением.

Начну с того, что я был в своем имении, где, пользуясь моим длительным отсутствием из за болезни, а потом и из за большой загруженности, свили гнездо жулики и воры. Узнав об этом, я поехал туда в сопровождении полицейского офицера, с помощью которого мы навели порядок. Ужасно писать это, но во время этих событий погиб мой слуга, Кузьма. Мы похоронили беднягу там же, на кладбище Знаменки. Я не мог оставить без попечения его вдову с четырьмя детьми – взял их всех к себе на работу. Ее я собираюсь сделать экономкой, так как она показала умение руководить хозяйством, подростков устроил пока в слуги.

Тамбовский губернатор, господин Ржевский, кланялся тебе и твоему батюшке. Понимаю, что фамилию произносить трудно, так что придется вспомнить свои чешские корни, в их языке и не такое бывает.

Далее в Москве я попал в самый настоящий ураган, но нисколько от него не пострадал – полоса моих неудач и бед закончилась. Меня вызывал к себе Великий князь Сергей Александрович, который окончательно переезжает в Петербург, заняв там место председателя Государственного совета. Их Императорские высочества выразили нам свое благоволение, которое простерлось настолько, что мне вернули родовой титул князя. Так что теперь меня положено титуловать „Ваше сиятельство“. Равно как и тебя, когда ты станешь наконец моей женой.

Вот такие у меня новости. Напиши, не надо ли тебе чего к свадьбе дополнительно к тому, что уже обсуждали. Хоть сейчас еще август, и остается больше четырех месяцев, но сама знаешь: время летит незаметно. Не успеешь оглянуться, а уже и зима.

С нетерпением жду нашей встречи, обнимаю и целую.

Твой Евгений».

Перечитал и скомкал. Фигня получается. Вот тут человека убили, но я немного попал под дождь, а потом стал князем. Позже в спокойной обстановке подумаю и все сделаю, как следует.

Писем я писать не умею совершенно. Почитаешь чьи нибудь – Пушкина, допустим, или Чехова, так сердце радуется и душа поет.