– Поедемте в лагерь, – предложил Тумов.

Озеров перекинулся несколькими словами с Батсуром и догнал Очира.

– Вы не разрешите, пока Пигастер будет собираться, воспользоваться самолётом? Мы с ним, – Озеров указал на Бат‑сура, – хотим посмотреть с воздуха одно место. Это продлится не более получаса.

Очир нерешительно взглянул на пилота. Тот тяжело вздохнул:

– Откровенно говоря, я не уверен, сумею ли второй раз посадить машину на этом пятачке. Но если это важно, могу попробовать.

– Это очень важно, – сказал Озеров.

– Риск не такой уж большой, – усмехнулся пилот. – В крайнем случае, до смерти не убьёмся. Только вам, товарищ заместитель министра, тогда придётся выбираться с их караваном.

– Лети, – сказал Очир.

Озеров и Батсур бегом направились к самолёту.

– Фанатики, – пробормотал Тумов.

Очир молча улыбнулся.

* * *

Через полчаса мистер Пигастер и его молчаливый секретарь уже были на посадочной площадке. Вслед за ними к такыру подъехало ещё несколько машин. Проводить самолёт собрались все участники экспедиции.

Очир принимал наспех написанные письма. Тумов тревожно поглядывал на небо. Самолёта ещё не было слышно. Ветер задувал резкими порывами; все сильнее курились барханы. Оранжевое солнце тускло светило в пыльной желтоватой мгле. Самолёт появился неожиданно. Он прошёл над самыми головами собравшихся и вскоре коснулся земли.

Озеров и Батсур вылезли из кабины. Аркадий, как всегда, был невозмутим и крепко сжимал в зубах потухшую трубку. Смуглое лицо Батсура побледнело от возбуждения.

Озеров молча пожал руку пилоту и подошёл к Очиру.

– Видели всё, что надо? – поинтересовался дипломат.

– Более или менее, и очень благодарен вам за это, – ответил Аркадий, раскуривая трубку.

– Грузите тело, – распорядился Тумов.

– Позвольте, господа, – послышался голос Пигастера. – В этом самолёте повезут мертвеца? Тогда мы не летим. Или мы, или мертвец.

– Я в отчаянии, господин Пигастер, – начал Очир. – Второй раз самолёт не сможет прилететь сюда. Я также лечу этим самолётом и позволю себе заметить…

– А я никогда не летал на катафалке, – вскипел Пигастёр, – и не полечу.

– Господин Пигастер, – снова начал Очир, – обстоятельства складываются таким образом, что мы должны торопиться. Боюсь, что через полчаса самолёт вообще не сможет подняться.

– Я сказал своё последнее слово, – отрезал американец. – А вы решайте…

Он сел на чемодан и скрестил длинные руки на груди.

Очир заколебался; вопросительно глянул на Озерова, потом на Тумова.

Молчаливый секретарь наклонился к мистеру Пигастеру и принялся шептать ему на ухо.

– Нет! – громко ответил Пигастер. – Или я, или мертвец.

Рабочие‑монголы, поняв, в чём дело, начали возмущённо перешёптываться. Пилот озабоченно поглядывал то на небо, то на Очира.

– Может быть, врачи смогли бы произвести вскрытие здесь на месте? – тихо спросил Озерова Очир. – Мне не хотелось бы обострять ситуацию в последний момент.

– Подождите, – так же тихо ответил Озеров. – Попробуем уговорить его… Господин Пигастер, – обратился он по‑французски к американцу. – Могу я попросить вас на пару слов?

– Пожалуйста, – процедил удивлённый американец, вставал с чемодана.

Они отошли в сторону.

– Господин Очир предпочтёт отправить мертвеца, – тихо сказал Озеров.