– Боль тут ни при чем. Вам нравится над ней шутить.

Он трогательно улыбнулся:

– Ну да, но разве я не заслужил немного веселья? Я так долго лежу в этом чертовом госпитале…

– Возвращайтесь, пока вас не хватились, Робби. – Эмили коснулась его руки. – Я не хочу, чтобы у вас были проблемы. И уж конечно, не хочу, чтобы вы натрудили ногу.

Он смотрел на нее сверху вниз. Она не сразу поняла, какой он на самом деле высокий.

– Так когда же мы увидимся снова?

– Мама сойдет с ума, если нас увидит. – Девушка поморщилась. – Она очень правильная и чопорная. А мы не были друг другу представлены.

– Представлены? – не понял Робби.

– Да. По законам приличного общества я не могу разговаривать с человеком, если мы друг другу не представлены.

– И вы считаете, что это Австралия – странная страна? По крайней мере, мы можем говорить с кем хочется. С премьер министром или с бродягой.

– Я тоже думаю, что это нелепо, – согласилась Эмили. – У нас слишком много правил. Какой вилкой есть, как рассаживать гостей за обедом… Но для людей вроде моей матери это важно.

– А для вас?

– Мне так и не удалось сбежать и пожить в настоящем мире. Я заперта тут всю войну, умираю от злости и хочу сделать хоть что нибудь полезное: пойти в сестры милосердия, внести свою лепту.

– И что же вам мешает?

Эмили прикусила губу.

– Родители. Они меня не отпустят. Они боятся, что со мной что то случится. – Это звучало очень глупо. Жалко. – Мой брат погиб. – Она попыталась объяснить. – А родители…

– Боятся потерять еще и вас.

– Да.

– Я, наверное, понимаю. Матушка очень расстроилась, когда я записался в армию.

– Но это другое. Вы уезжали далеко от дома, сражаться. А я просто хочу найти себе работу в городе.

– Тогда они, вероятно, опасаются, что вы столкнетесь с неподобающими молодыми людьми. – Он посмотрел ей в глаза. – Откуда же им знать, что такие молодые люди прячутся у них в кустах?

– Как странно, – засмеялась она.

– Думаю, все родители не хотят, чтобы их дети покидали гнездо. – Робби пожал плечами. – И что вы будете делать?

– До этого дня я была послушной дочерью. Отец заставил меня пообещать, что я позабочусь о матери и не стану больше ее расстраивать. Но это было давно, а сейчас мне скоро исполнится двадцать один, и я смогу сама принимать решения. Тогда я сбегу.

– Вы молодец, – сказал он. – Чтобы взять жизнь в свои руки, нужно мужество. И куда же вы отправитесь?

– Пока не знаю. Я хотела бы стать сестрой милосердия, как моя подруга Кларисса.

– Отлично, – обрадовался он, – это можно сделать прямо здесь. Будете ухаживать за мной. Уверен, тогда я быстро пойду на поправку. И нам не нужно будет ждать, пока нас представят. А когда мы сможем встретиться до вашего дня рождения?

У Эмили часто забилось сердце. Прошло уже немало времени с тех пор, как на нее так смотрели. Особенно молодые люди вроде Робби. Да смотрел ли на нее вообще кто нибудь когда нибудь так?  В голове вспыхнуло воспоминание. Рыжеволосый юноша с голубыми глазами, похожий на Робби… Мама считала это неподходящим знакомством… Он погиб на фронте через месяц после Фредди. И она обещала себе никогда больше не испытывать к мужчинам подобных чувств. Поэтому она ответила спокойно и размеренно:

– Мне нужно будет пройти мимо вашего госпиталя, чтобы добраться до почтового ящика. Я пишу письма своей лучшей подруге.

– То есть, если я окажусь у ворот в назначенное время… – Он улыбнулся.