Господин Ермаков утверждает, что радиолокационная уязвимость истребителей уменьшена в двадцать раз. Мы хотели бы убедиться в этом.

Наш уважаемый партнер получит эту возможность. Специально для него будет произведен испытательный полет одного или нескольких истребителей, господин Джаббар сможет сам следить за показаниями приборов и при необходимости получить квалифицированную консультацию специалистов.

Передавая афганской стороне не только оборудование, но и технологию артирадарной обработки, российская сторона лишается возможности производить такую же обработку своих боевых машин для продажи их другим покупателям.

Уважаемый господин Джаббар ошибается. Российская сторона не лишается этой возможности. У нее остается вся техническая документация ноу‑хау и автор методики, изготовление же нового оборудования не представляет никаких трудностей.

Российская сторона не может не понимать, что, обладая оборудованием и технологией, мы сами сможем организовать широкомасштабное производство и продавать самолеты‑"невидимки" тем, кто в них нуждается.

Мы отдаем себе в этом отчет. Но для того чтобы делать самолеты‑"невидимки", нужно прежде всего иметь самолеты.

В настоящее время завершены переговоры России с республиками СНГ и бывшими союзниками по Варшавскому договору о передаче их авиарезервов России в обмен на современные вооружения.

(Этот довод Ермаков привел без всякого опасения, что его утверждение может быть быстро проверено аль‑Джаббаром. А в будущем такие переговоры необходимо будет провести, и нет сомнения, что они завершатся подписанием межправительственных соглашений.) Таким образом, афганская сторона будет находиться в прямой зависимости от России, но мы не намерены употреблять эту зависимость во вред нашим деловым отношениям. Мы заинтересованы в успешном применении российских «невидимок» в Афганистане, так как это создаст им рекламу и повысит спрос.

* * *

Над Уралом аль‑Джаббар задал наконец вопрос, которого Ермаков давно ждал:

– Каким образом мы сможем убедиться, что оборудование, которое будет вывезено на «Руслане», действительно то, о каком идет речь?

– Вы убедитесь в этом, когда смонтируете его и произведете антирадарную обработку первой машины, – ответил Ермаков. – Только после этого начнете проплачивать контракт.

Аль‑Джаббар возразил:

– Мы не ставим под сомнение добросовестность нашего уважаемого партнера. Но по этому контракту мы уже проплатили двести миллионов долларов и хотели бы иметь гарантии, что за свои деньги получим настоящий товар.

На этот раз сам Ермаков заставил себя подумать километров сто, хотя ответ у него был давно готов. Наконец он произнес:

– Господин аль‑Джаббар не является новичком в бизнесе. Он знает, что в делах, а особенно в больших делах, невозможно работать без доверия к партнеру. Если возникают сомнения, самое разумное – прервать отношения. Я мог бы сказать, что хорошо помню слова моего уважаемого партнера о том, что ваши снайперы не делают промахов никогда. Но это очень слабая гарантия, хотя лично для меня она имеет значение. Нет, господин Джаббар, лучшая гарантия в бизнесе – взаимная выгода. В нашем случае она очевидна для обеих сторон. Если мои слова вас не убедили, я прикажу посадить самолет и вы вернетесь в Москву пассажирским рейсом. Наш контракт будет расторгнут, мы вернем предоплату и будем искать новых партнеров.

Это не составит труда. Таким партнером – и очень быстро – может стать премьер Раббани и его военный министр Шах‑Масуд. Надеюсь, вы оцените мою откровенность.

Араб оценил.

Над газовыми факелами Тюмени он сказал:

– Мы полностью доверяем нашему уважаемому партнеру. Но при монтаже оборудования могут возникнуть неполадки. Их трудно будет устранить без опытного специалиста.

Надеюсь, достопочтенный господин Ермаков не сочтет чрезмерной нашу просьбу о том, чтобы вместе с оборудованием этим же рейсом к нам был доставлен ваш специалист, автор методики.