Я пожала плечами, чувствуя свое бессилие. Я знала, что дела плохи, но не представляла, что настолько.

– Спрошу Зи, но не думаю, что это связано с малым народом. – Приходилось удерживаться от любых намеков на то, что Тони опасно рыть в этом направлении. Малый народ не любит, когда полиция вмешивается в его дела. – Меньше всего они хотят запугать население. Если один из них занимается чем‑то подобным, его будет искать вся община – и разберется с ним.

Я несколько дней не разговаривала с Зи. Может, позвонить ему, сказать, мол, полиция подозревает, что малый народ виновен в росте насилия? Не называя, конечно, Тони. Не знаю, что они могут сделать с вампиром, который к тому же колдун. Малый народ не очень организован и обычно равнодушен к проблемам других существ. Они знают о Литтлтоне, потому что о нем знает Зи, но предоставляют искать его вампирам и вервольфам. Однако если давление на них возрастет, может, они согласятся помочь найти его? Уоррен и Стефан пока не могут добиться успеха. Только надо постараться, чтобы малый народ употребил свои усилия против Литтлтона, а не против полиций.

– Ну? – резко спросил Тони. – О чем ты думаешь?

Ух ты!

– Я думала, может, стоит передать Зи то, что ты рассказал мне. Просто на всякий случай – вдруг они могут что‑нибудь сделать.

Я умею лгать, но жизнь с волками, умеющими носом чуять ложь, научила меня с выгодой говорить правду.

– А вервольфам?

Я покачала головой.

– Вервольфы в сущности очень простые создания. Потому из них и выходят хорошие солдаты. Если где‑то поблизости бродит спятивший вервольф, будут… – я с трудом подыскала замену слову «тела», – мертвые животные, но обычные заурядные люди не начнут беспричинно буянить. У волков в отличие от малого народа нет магии.

Я легко хлопнула ладонями по бедрам и наклонилась вперед.

– Послушай, я рада помочь тебе тем немногим, что знаю о вервольфах и малом народе. Я обязательно поговорю с Зи. Но ты сам сказал – жара ужасная. Уже очень давно у нас трехзначные числа,[31] и никакой надежды на прохладу. Всякий спятит.

Он покачал головой.

– Но не Майк. Он не сорвался, даже когда его жена разбила «Т‑Берд 57».[32] Я в школе играл с ним в одной баскетбольной команде. Он никогда не выходил из себя. И не стал бы избивать жену из‑за сломанного кондиционера.

Я постаралась скрыть чувство вины. Оно еще усугублялась тем, что я знала: из‑за Литтлтона мне стыдиться нечего.

Каково это – причинить боль тем, кого любишь? Я видела, что положение дел мучает Тони, и испытала прилив виноватого сочувствия. Но я ничего не могла сделать.

– Найди своему другу хорошего адвоката, и пусть он и его близкие обратятся к психотерапевту. Если нужны имена, у меня есть друг – очень хороший адвокат по бракоразводным процессам. А у него – множество консультантов, которых он может рекомендовать семьям.

Тони дернул головой, что я приняла за согласие, и мы молча закончили ланч. Достав из кармана пару долларов, я положила их под свою тарелку: чаевые. Банкноты промокли от пота, но, думаю, официантки привыкли к таким деньгам в жаркое лето.

Как только мы вышли из ресторана, я почуяла вервольфа, и это была не Хани. Оглядевшись, я заметила одного из волков Адама: он смотрел в витрину магазина подержанной одежды. Он не походил на тех, кто интересуется поношенными детскими вещами; значит, охранял меня.