– Ну… тоже и ему с этим возиться, на глазах у Бориса…

– Это у меня, что ли? – заинтересовался Борис‑76.

Аркадий хмыкнул и, сощурившись, поглядел на схему мировых линий.

– С ума сойти! – сказал он. – Нет, это не у тебя. Это ведь был 1976 год на линии II, которая началась 16 мая 1974 года, после первой моей встречи с двойником. А ты, братец, находишься во‑он где, – он поднял с земли измочаленный прутик и повел им по чертежу на песке, – на этой вот линии, которую оборудовал специально для тебя твой лучший друг Борис Стружков, обитавший до вчерашнего вечера в 1974 году, на линии III… Видишь, как все просто и понятно!

– Куда уж проще! – с тоской пробормотал Борис‑76.

– Не хнычь! – наставительно заметил Аркадий. – Хронофизик ты или кто? Ну, в общем, пересидел я эти дни у одного деда в Заречье, а потом двинул обратно, в двадцатое мая 1974 года…

– К тому же Аркадию? – страдальчески спросил Борис. – Или уже к другому?

– Зачем же мне к другому? Все дело заново начинать? К тому же Аркадию, конечно. Но с той минуты, как мы встретились, мировая линия опять начала отклоняться. И это был уже третий по счету «я». И третий мир…

– Мой мир… – сказал я. – Мир, где Аркадий Левицкий умер, а Борис Стружков поскакал в прошлое верхом на градиентах…

– Я что‑то опять не соображаю, ребята, – пожаловался Борис‑76. – Да и где мне! Вы мировые линии, как колоду карт, перетасовываете, вам ни петли, ни двойники не страшны, и поток времени вам по колено! А я – серый провинциал, я не могу…

– Постыдился бы! – урезонил его Аркадий. – Почему этот Борис может, а ты не можешь? Он же младший!

– «Младший»… Да он за эти три дня больше пережил, чем я за два года! Поэтому в нем гений прорезался, а я как был середнячком, так и остался…

– Нытик ты, а не середнячок! – заявил Аркадий. – Погоди, сейчас я тебе все изображу в художественной форме! – Он заровнял прутиком все схемы и формулы на песке и начал чертить заново. – Гляди! Дужки под номерами 1 и 2

– это мои первые переходы в прошлое; оба раза я возвращался в свой мир, на линию I. А переход номер 3 – это тот, когда я встретился с двойником. Тут начинается новая мировая линия под номером II. Она сначала двойная: это мы с Аркадием сидим и разговариваем… было это шестнадцатого мая… Масштаб, понятно, я не соблюдаю – говорили мы часа четыре, а я тяну линию чуть ли не на полгода, но это для наглядности.

– А дужка номер 4 – это твое перемещение к тому же Аркадию, только на два года вперед? – спрашивал Борис, разглядывая чертежик.

– Старайся, Стружков, старайся! – подбодрил Аркадий.

– Кусочек двойной линии – это твоя отсидка у деда в Заречье? А дужка номер 5 – переход в двадцатое мая 1974 года, все к тому же Аркадию, на ту же линию?

– Да. И, кстати говоря, эта отсидка в будущем гарантировала меня от встречи сразу с двумя Аркадиями. Прыгни я на ту же точку, где побывал однажды, и получилась бы святая троица – один Левицкий в трех лицах.

– Это что же получается, братцы?! – ужаснулся Борис‑76. – Попрыгаешь, туда‑сюда – и целый полк двойников наберешь? Нет, серьезно: это ведь осложнение не пустяковое!

– Если серьезно, – сказал Аркадий, – то я сомневаюсь, что это осуществимо. Наверное, существует какой‑нибудь запрет природы на второе попадание в одну и ту же точку! Есть у меня предчувствие, что такая вот точка – это особое место на мировой линии… разрыв, что ли… Ну, вроде воронки; говорят ведь, что в воронку бомба снова не попадает.