действовать во имя общего блага, это давно было  известно.  А  сейчас  тем

более: ведь сейчас понятия о  добре  и  зле  так  противоречивы  и  опасно

запутаны, как никогда еще не бывало в истории человечества. Я не философ и

не политик - не в том смысле, что я не интересуюсь философией и политикой,

а в том, что не претендую ни на какую самостоятельность в решении  мировых

проблем.  У  меня  для  этого  не  хватает  и  теоретических  познаний   и

практического опыта. Я много читал и  много  пережил,  это  верно,  но  не

изучал этих предметов специально... ну, в общем  об  этом  не  стоит  даже

распространяться. Просто я не гений, я  обычный,  рядовой  житель  планеты

Земля. И я вижу, что эта моя любимая прекрасная Земля вот-вот  превратится

в радиоактивную пустыню.

   Я, Клод Лефевр, рожденный накануне первой мировой войны и участвовавший

во второй, песчинка,  былинка,  муравей,  -  что  я  должен  делать,  чтоб

помешать чудовищной и бессмысленной катастрофе? Я вижу, что политики никак

не могут договориться друг с другом, а опасность все  растет,  и  в  любую

минуту можно ждать катастрофы. Что мне делать? Я не могу спасти мир, я  не

бог. Но я думаю, что можно спасти хотя бы часть человечества от гибели...

   - И ты это можешь сделать один? - спрашивает Робер; я  отчетливо  слышу

его голос.

   - Да, на своем участке я один.  Пусть  каждый  обеспечивает  свой  очаг

сопротивления, свой участок. Если все или хотя бы многие сделают так,  бой

за человечество пусть не будет полностью  выигран,  но  и  не  приведет  к

бесповоротному поражению и всеобщей духовной гибели. Мир можно  спасти  не

мифическими "совместными усилиями", этим  бумажным  копьем,  нацеленным  в

пустоту, а чувством личной ответственности  за  свое  конкретное  дело.  Я

здесь стою, я отстаиваю этот пункт, этих людей, за  которых  отвечаю  и  с

которыми связан.

   -  Нелепость!  -  восклицает  Робер.  -  Психология  рядового,  который

убежден, что в штабах ничего не смыслят.

   - А ты уверен, что там смыслят?

   - Не очень уверен. Но одни рядовые никогда не  выигрывали  войну,  даже

если каждый из них до конца отстаивал свой участок фронта.  Они  отступали

или погибали. Но не побеждали.

   - Я не хочу сдаваться без боя. А вести бой в масштабах фронта не  могу.

Я отвечаю только за свою огневую точку.

   - Да это у тебя не бой! Это уход от боя!  Какая  там  огневая  точка  -

просто ты рекомендуешь всем спрятаться в свои дома и носа не высовывать. И

вдвойне лицемеришь: ну, у тебя есть телепатическая связь  с  близкими,  но

ведь ты же знаешь, что у других такой связи нет. Допустим, ты спасешься, и

Констанс, и дети, ну, а другие?

   Воспоминание это - или разговор продолжается сейчас? Ну,  конечно,  что

это со мной? Робер сидит тут, рядом со мной, в библиотеке, и на  его  лицо

падает тот же мутный, зловещий свет сквозь пыльные стекла.

   - А я и не заметил, как  ты  вошел,  -  неуверенно  говорю  я  и  вдруг

чувствую странную усталость.