- Да, ты спал. И говорил во сне, - подтверждает Робер. - Ты  и  во  сне

продолжаешь спор со мной.

   - Я все время об этом думаю. Да и что удивительного!

   - Как ты считаешь теперь: ты победил в этом споре? - глядя  на  меня  в

упор, спрашивает Робер.

   У меня такое ощущение, будто громадная тяжесть навалилась мне на  грудь

и на голову. Я с трудом выговариваю:

   - Я не знаю, можно ли назвать это победой. Я не того ждал. Я  и  сейчас

не понимаю, почему мы все живы.

   - Ты перестал верить в свой дар?

   - Не в этом дело... То, что сейчас происходит с нами, не  имеет  ничего

общего с телепатией...

   - Имеет. Другого объяснения ведь  нет.  Значит,  ты  сам  не  понимаешь

границ своих возможностей. Ты же не захотел заниматься  теорией  и  знаешь

лишь то, что дал тебе личный опыт. А личный опыт всегда ограничен, даже  у

тебя.

   "В самом деле, - опять думаю я, - что мы знаем о телепатии, тем более в

таких необычных условиях?  Кто  мог  бы  заранее  предсказать,  как  очень

прочная и глубокая телепатическая связь, возникшая в нормальных  условиях,

будет проявляться  в  условиях  совершенно  исключительных,  небывалых,  в

абсолютно изменившейся среде, свойства которой, в свою очередь, не изучены

(да  и  будут  ли  когда-либо   изучены)?   Да,   необычные,   чудовищные,

невообразимые условия! Дело даже не в том,  как  влияет  на  нас  радиация

(хотя она не может не влиять, я в этом убежден), а прежде  всего  в  нашем

безграничном, безнадежном одиночестве, в том, что мы - крохотный  островок

жизни, чудом уцелевший среди океана  тьмы  и  смерти...  Надолго  ли,  кто

знает?"

   - Но рассуждай же спокойней и логичней! - снова  вмешивается  Робер.  -

Почему бы не быть другим "островкам"? Хотя бы и на телепатической  основе?

Разве мало на свете людей, которые занимались телепатическими опытами и  в

то же время были глубоко связаны любовью или дружбой с другими? Наконец, в

Индии - там ведь йоги проделывали поразительные опыты: обходились  подолгу

не только без пищи и воды, но и без кислорода. Почему бы им  не  научиться

противостоять радиации?

   - Йоги... возможно... - неохотно отвечаю я. - Но Индия так далеко...

   - А может, рядом с тобой, во Франции, есть люди, которые успели достичь

того же, что и ты?

   Все так же льется пыльный, мутный свет из высокого окна  библиотеки.  Я

вижу перед собой смуглое, резко  очерченное  лицо  Робера,  его  блестящие

карие глаза. Но мне трудно шевельнуться, я лежу в кресле, словно скованный

невидимыми цепями. Я пытаюсь встать и не могу. Что со мной?

   - Вспомни еще, - говорит Робер, пристально глядя на меня, - недавно  мы

с тобой читали об этом загадочном острове Ниуэ, где люди издавна, а может,

извечно  живут  и   благоденствуют   при   убийственно   высокой   степени

радиоактивности. Они высокие, сильные, красивые, у них рождаются здоровые,

полноценные дети. Кто знает, может быть, есть люди, от  природы  способные

переносить радиацию. Наверное, их немного, - но, может быть,  больше,  чем

можно  предположить  a  priori?  Достаточно  для  того,  чтобы   не   дать

человечеству исчезнуть с лица земли?

   - Возможно.