- Ну, что ты скажешь, Лева? - порывисто оборачивается Илья к Энглину. - Видел ты, как она дрогнула?

- Да, видел, - взволнованно отзывается Энглин. - И уже почти не сомневаюсь в успехе. Нужно только снова все пересчитать. В чем-то, наверное, есть еще неточность. Догадываюсь даже, в чем. Выключайте установку, Виктор Захарович.

И они снова все пересчитывают и выверяют, но никаких ошибок уже не находят.

- Может быть, отложим до завтра? - спрашивает Миронов, взглянув на часы.

- Все, конечно, чертовски устали, но я все-таки останусь и поработаю еще немного, - упрямо говорит Илья. - Тебе, Лева, тоже пора отдохнуть.

Миронов вопросительно смотрит на Энглина. А Лева, сделав вид, что не расслышал слов Ильи, снимает пиджак и засучивает рукава рубашки.

- Давайте-ка попробуем включить полную мощность сразу, обращается он к Миронову.

- Ну вот что тогда, - останавливает его Виктор Захарович. - Устроим пятнадцатиминутный перерыв и поужинаем. У меня, кстати, есть для этого кое-что. Сейчас схожу к себе в бюро и принесу...

- Зачем же ходить? - весело восклицает неизвестно откуда появившийся Михаил Богданович. В руках у него чемоданчик. Он кладет его на барьер манежа и торжественно открывает крышку. - Вот, пожалуйста, угощайтесь! На всех хватит.

- Ты у нас, дед, просто маг и волшебник! - потирает руки Илья. - Перекусить действительно давно уже не мешает.

А спустя несколько минут все снова занимают свои места у пультов управления и измерительных приборов, ожидая команды Нестерова.

- Включайте, Виктор Захарович! - распоряжается Илья.

И опять робко вздрагивает стрелка гравиметра. Двинувшись чуть-чуть вверх по дуге шкалы, она снова беспомощно опадает к нулевому делению.

Раздосадованный Илья собирается уже подать команду, чтобы выключили установку, но тут находившийся все это время на манеже Михаил Богданович разбегается вдруг и, высоко подпрыгнув, легко делает двойное сальто-мортале.

- Видимо, заело стрелки в ваших приборах! - радостно кричит он и бросается обнимать внука. - Поздравляю тебя с победой, Илюшка! И всех вас тоже, дорогие мои!..

Репетиции Зарницыных в ослабленном поле тяготения решено начать спустя два дня. К этому времени уточняется степень понижения гравитации в зоне манежа и стабильность этого явления. Определяются точные ее границы. Вводятся кое-какие усовершенствования и упрощения в конструкцию аппаратуры.

На первую репетицию Зарницыных в зоне ослабленного поля тяготения приходит не только вся местная администрация, но и почти все начальство Союзгосцирка.

- Что же это такое?! - в ужасе восклицает главный режиссер. - Как же можно в таких условиях репетировать? Они ведь не совершили еще ни одного полета в зоне невесомости... И вообще не известно пока, что у них может получиться, а вокруг уже обстановка ажиотажа. Нет, так нельзя! Так я просто не смогу начать репетицию...

- А ведь Анатолий Георгиевич прав, - соглашается управляющий Союзгосцирка. - Надо дать им освоить новый номер в спокойной обстановке.

И вот теперь на манеже только Зарницыны, Анатолий Георгиевич, Ирина Михайловна да несколько униформистов. У пульта управления Илья и Виктор Захарович. В директорской ложе Михаил Богданович, Юрий, Антон и дежурный врач, приглашенный на всякий случай главным режиссером.

Манеж ярко освещен. Зарницыны легкими, изящными прыжками вскакивают на предохранительную сетку.

- А может быть, начнем сразу без нее? - спрашивает Ирину Михайловну Алеша Зарницын. - Не лучше ли с первой же репетиции приучить себя к мысли, что никакой страховки уже не существует.

- Нет, Алеша, этого я не смогу вам позволить, - решительно возражает Ирина Михайловна. - Пока вы не освоитесь с новыми условиями полета - будете работать с предохранительной сеткой. Мало того, пристегните-ка покрепче еще и пояса с лонжами. Кто знает, какова будет инерция ваших полетов. Можете улететь и за пределы манежа.