Мэйтэй с хозяином переглянулись и ответили:

    -  В основном понятно.

    Однако это «в основном» было сказано совершенно произвольно и отнюдь не означало, что то же самое можно будет сказать и о других слушателях.

    -  Итак, на основании известной вам теории равновесия для многоугольников получаем следующие двенадцать уравнений:

    T1 cos a1 = T2 cos a2

    T2 cos a2 = T3 cos a3…

    -  Вероятно, достаточно формул, - грубо прервал его хозяин.

    -  Но ведь суть доклада именно в этих уравнениях. - Кангэцу-кун был страшно обескуражен. Мэйтэй тоже выглядел несколько смущенным.

    -  Раз в этом вся суть, - сказал он, - то, может, вернемся к ним позже?

    -  Если опустить эти формулы, то и все мое исследование, на которое я затратил столько сил, пойдет насмарку…

    -  Да чего ты стесняешься, выбрасывай поскорее, - спокойно произнес хозяин.

    -  Ну что ж, будь по-вашему, но только зря это.

    -  Вот теперь хорошо, - к моему несказанному удивлению, захлопал в ладоши Мэйтэй.

    -  Перейдем к Англии. Упоминание в «Беовульфе» [57] слова «галга», то есть «виселица», позволяет думать, что смертная казнь через повешение, несомненно, была введена уже в ту эпоху. Согласно Блэкстону [58], если приговоренный к повешению преступник почему-либо не умирал на виселице, он должен был подвергнуться этому наказанию вторично, но, как ни странно, в «Петре Пахаре» [59] встречается такая фраза: «Каким бы ни был злодей, нет такого закона, чтобы вешать его дважды». Неизвестно, кто из них прав, но есть немало примеров, когда из-за нерадивости палача преступник не мог умереть сразу. В тысяча семьсот восемьдесят шестом году состоялась казнь через повешение знаменитого преступника Фицджеральда. Однако по странному стечению обстоятельств в тот момент, когда выбили подставку у него из-под ног, веревка оборвалась. Начали все снова, но на этот раз веревка оказалась слишком длинной, ноги преступника коснулись земли, и он снова остался жив. И только на третий раз, уже с помощью зрителей удалось довести дело до конца.

    -  Дальше, дальше, - внезапно оживился Мэйтэй. Даже хозяин проявил какие-то признаки заинтересованности.

    -  Вот уж действительно смерть не берет, - проговорил он.

    -  Еще одна интересная деталь: говорят, что у повешенного увеличивается рост ровно на сун [60]. Здесь не может быть никакой ошибки, врачи точно измерили.

    -  Это что-то новое. Взяли бы да повесили на минутку, скажем, Кусями-куна, глядишь, он подрос бы на целый сун и стал бы таким же, как все остальные люди, - сказал Мэйтэй и оглянулся на хозяина. А тот вопреки ожиданиям с очень серьезным видом спросил:

    -  Кангэцу-кун, были такие случаи, когда люди вырастали на целый сун и после этого?

    -  Такое совершенно исключено. Дело в том, что в таком положении у человека вытягивается спинной мозг, короче говоря, тело не просто удлиняется, а в нем происходят разрывы.

    -  Тогда не надо. - Хозяин сразу же отказался от этой затеи.

    Конца доклада не было видно, докладчик намеревался даже охарактеризовать физиологические процессы, совершающиеся в организме повешенного, но Мэйтэй непрестанно лез со своими дурацкими репликами, а хозяин то и дело зевал во весь рот, поэтому Кангэцу, остановившись на полуслове, собрал свои бумаги и ушел.