Вновь щелкнул микрофон Лишенных Тела:

– Она научила его говорить «я» и «вы». Они гуляли вечером по кладбищу, а мы парили над ними...

– «Я», – сказал Т'мварба. – В этом что‑то есть. Интересно. Мне казалось, что я знаю о Ридре все. Но оказывается, я знаю так мало...

Снова ожил микрофон.

– Вы знаете о говорящем скворце?

Т'мварба изумился.

– Разумеется. Я же был там.

Послышался смех.

– Но она никогда не говорила вам, чего она испугалась.

– Это была истерика, вызванная предыдущим потрясением...

Привидение засмеялось вновь.

– Червяк, доктор Т'мварба! Она вовсе не боялась птицы. Она испугалась телепатического впечатления об огромном земляном черве, ползущем на нее, испугалась картины, которую воображала птица.

– Она сказала это вам... И никогда не говорила мне, – с горечью произнес доктор.

– Миры, – повторил призрак. – Миры существуют у вас пред глазами, а вы их не замечаете. Эта комната может быть полна фантомами, но вы этого не увидите. Даже экипаж не знает того, что мы сейчас вам сказали. Но капитан Вонг никогда не пользовалась микрофонами. Она нашла способ разговаривать с нами без приборов. Она прорвалась сквозь миры и соединилась с нами. И оба мира стали от этого богаче.

– Но все же кто‑то в мире – моем или вашем – должен мне сказать, откуда пришел Батчер... – вдруг он засмеялся. Все удивленно уставились на него. – Червь! «Где‑то в раю теперь червь, червь...» – это из ее раннего стихотворения. А мне никогда не приходило в голову.

Глава 4

– Мне полагается радоваться? – поинтересовался доктор Т'мварба.

– Вам полагается быть заинтересованным, – ответил генерал Форестер.

– Вы посмотрели на гиперстатическую карту и обнаружили, что, несмотря на то, что все диверсии за последние годы происходили в обычном пространстве, все они лежат на крейсерской дистанции от Зажима Спецелли, на расстоянии одного прыжка. Вы также обнаружили, что пока Батчер был на Титане, диверсий не было. Иными словами, вы установили высокую вероятность того, что именно Батчер отвечает за все это. Но мне не хочется радоваться.

– Почему?

– Потому, что он слишком важная персона.

– Важная?

– Да, важная... для Ридры. Экипаж сказал мне об этом.

– Он? – затем пришло понимание. – Он?  О нет... не может быть. Нет. Грабежи, диверсии, убийства... Я хочу сказать, что он...

– Вы не знаете, кто он, – доктор встал с кресла. – Вы дадите мне возможность проверить одну идею? Она должна сработать.

– Я все еще не понимаю чего вы хотите.

Доктор Т'мварба вздохнул.

– Прежде всего я хочу поместить Ридру, Батчера и нас с вами в самую глубокую, самую недоступную, самую охраняемую темницу штаб‑квартиры Администрации.

– Но у нас нет темн...

– Не обманывайте меня, – спокойно сказал Т'мварба. – Вспомните, вы ведь ведете войну.

Генерал нахмурился.

– Зачем вся эта секретность?

– Потому что этот парень многого стоит. Если бы рядом со мной были все Вооруженные Силы Союза, я был бы спокойнее. Тогда я бы знал, что у нас есть шанс.

* * *

Ридру посадили в одном углу тюремной камеры, Батчера – в другом. Оба были привязаны пластиковыми ремнями к наглухо привинченным к стенам сиденьям. Доктор Т'мварба следил за тем, как из камеры выкатывают оборудование.